— Ик, — сказал я, и все-таки откинулся
на спину на кровати. Почему меня не покидает
ощущение, что меня только что почти изнасиловали? Взяв себя
в руки, относительно, я сел и мрачно наблюдал, как
Лорен, явно превозмогая нешуточную боль, поднимается с колен,
но не сделал ни одной попытки, чтобы ему помочь.
Когда Первый дружинник герцога поднялся и оперся
на костыли, стиснув зубы, чтобы не показывать насколько
ему нехорошо, я скрестил руки на груди и процедил.
— И где остальные десять?
— Они прибудут утром, пэр. А теперь, давайте
поговорим, чтобы у вас не осталось никаких сомнений
в том, что вы совершили невыгодную сделку.
— О, я нисколько в этом не сомневаюсь.
— И, тем не менее, — Лорен на мгновение
замолчал, глядя куда-то мимо меня, а затем принялся говорить.
Говорил он быстро, словно стараясь успеть до того
момента, когда ему станет совсем хреново, и он банально
отключится. — Семь лет назад Академия Теней, созданная при
Тайной Гильдии Совета, выпустила одиннадцать юношей, готовых
совершать подвиги для своей страны, не жалея жизни. Они должны
были влиться в Тайную Гильдию, как и многие другие
поколения до них, и они были преисполнены надежды.
— Ой, как же мне не нравится такое начало,
кто бы знал. За подобными делами обычно следуют
глобальные потрясения, а я не очень хочу глобально
потрясаться, я хочу всего лишь стать полноценным герцогом
и навалять этому жирному уроду Дрисколлу. — Мне было
тяжелее всех пробиться, я скажу больше, я сделал почти
невозможное, чего до меня ни у кого раньше
не получалось. У остальных десяти было хотя бы
имя — они все младшие сыновья пэров, кого, согласно уставу
Академии, принимали в первую очередь, а я никто,
мальчишка из Ложи воров, главное достоинство которого было
в том, что его дядя являлся уже на тот момент Магистром.
Сначала в первый отбор проходили отпрыски знати, которые
не могли ни на что претендовать в качестве
наследия в своей семье, потом чисто формально велся набор
на общих основаниях. За последние сто лет ни разу
в Академии не учился человек без способностей
к магии и имени. Но мне повезло,
и я выгрыз свое место в Академии
в то время, когда мне исполнилось тринадцать лет. Нас
готовили долго. Девять лет нас учили убивать, шпионить, пытать
и приносить пользу своей стране другими интересными способами.
И когда пришла пора вступить в Гильдию... Нам отказали.
Как оказалось, на наше место приняли уже других — более
родовитых мальчиков, с каждым из которых занимались
мастера своего дела в индивидуальном порядке. Это было
нарушение всех законов и сводов правил Совета и Тайной
Гильдии. Сразу после нашего выпуска, когда мы остались
ни с чем: без будущего, к которому нас готовили
и без права на обычную жизнь, потому что после того, что
мы там видели и через что нам пришлось пройти,
мы не могли бы вернуться к нормальному
существованию. Что нам оставалось делать?