— Ну и выраженьица у тебя, Доминика!
— мгновенно оскорбился Луциус, продолжая балансировать со мной в
объятиях на самом краю бездны. — Теперь даже не знаю, стоит ли
спасать тебя.
Я внимательно посмотрела в его серые
глаза, лучащиеся смехом. Да что он задумал-то? Ни за что не поверю,
что один из самых талантливых преступников, которых я когда-либо
знала, решил по доброй воле свести счеты с жизнью. Тем более столь
жутким и болезненным способом.
А в следующее мгновение мне стало
жарко дышать. Солнце все-таки показалось из-за горизонта. И
мгновенно воздух превратился в кипяток, выжигающий легкие
изнутри.
«Держись крепче», — скорее прочитала
я по губам, чем услышала. Мои ребра жалобно хрустнули — с такой
силой Луциус вдруг стиснул меня в своих объятиях.
А еще через миг он оттолкнулся от
перил и прыгнул в реку пламени, величаво текущую под нами.
Я хотела закричать от ужаса. Точнее,
я уже открыла рот, чтобы издать вопль, но Луциус прижался своими
губами к моим, превратив мою попытку в страстный поцелуй. А вокруг
нас вспыхнул всеми цветами радуги щит, который тотчас же зарябил
ослепительными всполохами, когда мы с головой ушли под кипящую
лаву.
«Щит не выдержит, — с горькой
безнадежностью промелькнуло в моей голове. — Сейчас мы умрем».
Наверное, на какой-то миг я потеряла
сознание. Потому как в следующую секунду вдруг обнаружила, что мы
находимся уже на берегу, по-прежнему заключенные в
ослепительно-яркую сферу защитного заклинания.
Я лежала на спине, с удивлением
вглядываясь в далекое небо утреннего Зарга, алый цвет которого
угадывался между переплетением толстых силовых нитей чар. Надо же,
пожалуй, я впервые за всю свою жизнь вижу хекский рассвет. А ведь
прожила здесь столько лет.
Стоило признать, зрелище впечатляло.
Небеса над моей головой полыхали столь невероятным сочетанием
цветов и оттенков, что на миг я почувствовала досаду — и почему
раньше мне не пришло в голову полюбоваться этой картиной?
— Правда, это завораживает?
Я вздрогнула от вкрадчивого голоса,
прозвучавшего мне прямо на ухо. Повернула голову и увидела Луциуса,
который лежал рядом со мной, опершись локтем о мягкую подложку
своих чар, и с интересом наблюдал за моей реакцией.
— Да, — со вздохом невольного
восхищения признала я, поскольку не видела никакого смысла в том,
чтобы отрицать очевидное. И опять замерла, зачарованная буйством
красок над моей головой.