Нельзя сказать, что слова наемника успокоили
рыжего. Просто переживаний за прошедшие два дня оказалось для него
слишком много. Мальчик упал обратно на травяную подстилку и
провалился в сон.
На
сей раз он увидел мать, обнимающую за плечи сестру. Они молча
смотрели на Саркмуша, словно прощаясь, а вокруг бушевал огонь,
жадно облизывая две фигурки, стирая их. Вот образы рассыпались
снопом искр и скрылись в ночном небе…
Рыжий снова проснулся, давясь слезами.
Наемник спал совершенно бесшумно, сливаясь с травой. Ночь глядела
на осиротевшего мальчика всеми своими сияющими глазами и словно
говорила «Все будет хорошо…»
Саркмуш покачал головой. «Как может быть
хорошо, если вся моя жизнь сгорела?»
«Я
всё понимаю, тебе сейчас паршиво. — раздался тихий голос. —
Исправить ты ничего не можешь. Но ты отомстил. А сейчас поплачь, не
бойся слез. В жизни будет масса моментов, когда поплакать не
удастся. Слезы пригасят боль, плачь. Мужчинам иногда
надо.»
Мальчик вскочил, оглядываясь. Наемник спал,
стискивая рукоять меча. Вокруг была лишь загадочно шелестящая
степь, ночь и никого поблизости. Рыжий помотал головой, всхлипнул в
последний раз и провалился, наконец, в сон без видений.
Утро
началось с топота подкованных ног, звона оружия и криков. Саркмуш
вскочил, заметался, не понимая, что случилось и куда
бежать.
И
увидел северянина, властно разговаривающего с командиром Полуденной
стражи. Золотой тамир ярко сверкал у него на груди и стражи, такие
горделивые обычно, почтительно внимали наемнику.
Увидев проснувшегося Саркмуша, тот жестом
подозвал юношу к себе.
—
Вот, единственный выживший. Мой проводник. На летний восход посадки
зейхеля выжжены, судя по следам, кочевниками. Но найти их стойбище
я не успел. Займись этим, командир. Пресветлый нашад, да продлит
небо его дни, будет очень недоволен тем, что урожай всё меньше и
меньше. Джадхи не захотел меня слушать и поднял на меня руку, он
наказан. Тамиразу я доложу. На тебе обеспечение спокойствия
поселений.
Видно было, что командир не в восторге от
того, что пришлый тыкает его в его обязанности. Но перечить
посланцу самого нашада он не решался и лишь хмурился.
Видеть, как простой светлокожий наемник
властно разговаривает с командиром отряда Полуденной стражи, было
непривычно и странно.
—
Командир, а скажи-ка, как получилось, что не первый оборот поля
зейхеля выжигают какие-то кочевники, а в столице об этом не
слышали?