И
тогда Дорван бросился прочь из дома, едва не вышибив дверь. Небо с
шипением разрезала очередная молния во весь окоем. Под грохот
грома, рвущего уши, кузнец помчался за помощью.
В
Халигат словно пробудилась кровь давно исчезнувшего народа
хатассаров: рост, стать, светлая кожа отличали её от остальных
дерхазов. Даже всесильное степное светило не высмуглило её так, как
остальных дерхазок. С детства ей пророчили блестящее будущее
наложницей самого джадхи. Но отец девушки решил иначе. Властный
старик, глава рода, возмущенно отверг предложение женщин рода
показать младшую дочь джадхи: «Ещё чего не хватало! Этот старый
развратник каждый оборот увозит из родов по девушке себе. Куда он
их девает? За тридцать шесть оборотов у него там целое поселение
должно было образоваться! А может, он их продает? Нет уж! Моя дочь
останется в Поясе, будет женой достойному человеку!».
Достойным оказался молодой кузнец Дорван из
рода Паргаз. Вообще, кузнец в Поясе — профессия редкая, уважаемая.
Кузнецам всегда есть работа в родах, его ждут и готовы мириться со
многим. Про кузнецов сказывают, что всех их проклял тёмный бог
Гардул[6], потому обречены они
быть сварливыми, несдержанными и нелюдимыми. За это им открыта
тайное знание металлов. Дорван полностью соответствовал этим
сказкам: был несдержан, часто выходил из себя, почтительности не
проявлял. Даже терпеливые старшие рода Паргаз попросили его
покинуть родовое поселение, поискать место, где кузнеца с его
дурным характером согласятся терпеть.
Но в Халигат кузнец влюбился с первого
взгляда. А самое удивительное —
красивая, изящная девушка ответила ему тем же. Старший рода Дергаз
возмутился, было, но, подумав махнул рукой: «раз так боги решили,
пусть будут счастливы». Молодые поселились на самой границе
Внешнего пояса, в поселении Хазгаз. Не то, чтобы жили они душа в
душу, как рассказывают в сказках, но изящная Халигат уравновешивала
буйного кузнеца, так что со временем он перестал вдруг срываться в
долгие отлучки, поставил хороший, крепкий дом из привезенных
издалека бревен и зажил жизнью примерного семьянина.
Вот
только Халигат, женщина тоненькая и хрупкая, в отличие от
низеньких, крепких дерхазок, долго не могла забеременеть. В
поселении даже поговаривали о проклятьи.
Сейчас, когда она корчилась от боли на полу,
кузнец невольно вспомнил эти разговоры. И бросился за помощью в дом
Старшего поселения, где намедни остановился странствующий жрец бога
Банарха