[7]. Кто, как не жрец,
может справиться с проклятьем? Эта мысль гнала его через притихший
перед яростью стихий поселок, под рвущимися нездешней канонадой
раскатами грома.
Жрец
в Степи — гость почетный. Городских служители богов здесь не
встретишь. Привыкших к удобствам и неге городской жизни, их до
судорог пугают бескрайние пространства, лишения походной жизни. Но
больше, пожалуй, пугают бедные, почти нищие жители этих
пространств. Лишь настоящие фанатики веры меряют шагами
пространства Реналлона, неся божье слово в самые отдаленные уголки.
Довольствуясь малым, они несут слово своих богов в души живущих на
краю мира. Хранимые своей верой, они не боялись лишений
скитальческой жизни, в меру своих сил помогали поселянам и подчас
являли настоящие чудеса, память о которых жила в
поколениях.
Жрец
был стар. Даже, пожалуй, старше главы рода. Не в первый раз
заносили его нехоженые тропы в это забытое всеми, кроме мытарей
нашада (да продлятся дни его вечно!), место. Невысокий, худой, как
скелет, дочерна загоревший, он десятками оборотов бродил по
приграничью Шеол, помогая людям словом, а больше делом. И дерхазы,
и дикие кочевники радовались его визитам, охотно предоставляли ему
кров и пищу. А сам старец довольствовался малым. Его видавшая виды
накидка, когда-то белоснежная, посерела от времени. Неизбежные
прорехи были аккуратно зашиты благодарными селянками. Из всех вещей
с собой у него было одеяло, скатанное в кулек, сумка с реликвиями
веры да массивный дорожный посох, конец которого был окован
железом. А большего ему и не было нужно, вера согревала его в пути
и защищала от непогоды. Старец и в грозу пошел бы своим путем, да
старшие рода умолили его остаться на ночь.
В
доме главы рода был пир. А что еще делать поселянам, когда за
стенами творится форменное светопреставление? Да и повод есть, не
каждый день селение принимает легенду Степей.
Обычно ложащиеся со светилом дерхазы на сей
раз задержались за столом. Угощение было съедено, перебродивший сок
кудо, набравший с прошлого оборота крепости, выпит. За столом
неспешно текла беседа.
— Ишь, чего в небе творится. — осенила
лицо святым знамением почтенная Гесурат, древняя, по меркам
дерхазов, старуха, худая, но крепкая. Жены старшего поселенья
Хазгаз и его сына, вопреки традициям, восседали с мужчинами за
одним столом. Ну так и гость был не абы какой! Святой аскезник,
странствующий жрец Барнаха Справедливого, коий не одно поколение
помогал Роду: то с напастями боролся, то страждущих врачевал. Да и
многие ныне здравствующие дерхазы появились на свет благодаря этим
сухим, морщинистым, прокаленным светилом рукам. Жреца в предпольях
Шеол почитали едва ли не больше, чем святых, и каждый род считал
своим долгом — оказать скромному старцу почести.