Но
человек, сказавший ему «идем», уходил всё дальше, не смотря по
сторонам и не оглядываясь, и Саркмушу пришлось поспешить, чтобы не
потеряться в незнакомом месте, где всё выглядело чужим и
пугающим.
К
его счастью, путешествие оказалось коротким. Впереди воздвиглась
стена поменьше городской, в которой тоже были свои ворота. Ворота
охраняли такие же наемники, что вел его. Сопровождающий кивнул
стражникам, на вполне понятном Саркмушу языке сказал «этот со мной»
и прошел в отворившуюся четвертушку ворот.
Мальчик прошмыгнул следом, опасаясь, что
проход тотчас же закроется.
Наемник ждал его за воротами. Жестом подозвал
к себе, указал на большой дом в конце короткой прямой
улицы:
—
Тебе туда. Прощай.
И,
повернувшись, зашагал по своим делам, нисколько не интересуясь
судьбой маленького жителя степи.
Рыжий пару четок постоял у ворот, сам
удивляясь своей нерешительности, потом двинулся к указанному дому,
обдумывая, что он скажет неведомому мастеру.
Угрюмый парень, едва на три оборота старше
его, молча выслушал, кивнул и повел Саркмуша наверх по массивной
деревянной лестнице. Юному жителю степи было в диковину такое
расточительное отношение к драгоценному дереву: лестница, пол,
потолок и даже колонны, поддерживающие второй полуэтаж, были
сделаны из толстенных бревен и досок, но, при всем вопиющем
богатстве такой постройки (не в каждом роду у старшего было хоть
что-то подобное), совсем без резьбы, лака, красок.
«Ничего они не понимают в богатстве! — решил
рыжий. — У нас бы и отполировали, и украсили, любо-дорого! А тут
дорого, но не любо. Странное место.»
У
здоровенной толстой двери провожатый сделал останавливающий жест,
очень ловко, так, что юноша не успел даже дернуться, отобрал нож,
обыскал его и подтолкнул в спину: «иди!»
—
Эй! А ну, верни! — сжав кулаки, выкрикнул ограбленный
рыжий.
—
Выйдешь — отдам. — впервые разжал губы провожатый. И снова
подтолкнул Саркмуша к двери.
Тяжеленная дверь отворилась бесшумно. В
просторной комнате за таким же массивным, как и всё в этом доме,
столом сидел крепкий телом, но совершенно седой мужчина. Он
оторвался от свитка, который изучал и внимательно посмотрел на
вошедшего.
Саркмуш снова поразился пронзительно-синим
глазам, почти таким же, как у его спасителя. От волнения он забыл,
зачем пришел, забыл слова, которые передал ему Фарел.