За окном приглушенно
шумела Обитель Тридцати Трех. Это удивило меня. По идее, едва мои
веки дрогнут, крылатые гандхарвы-сладкопевцы должны во всю глотку
славить величие и славу Индры-Громовержца, Стосильного,
Стогневного, Могучего-Размогучего, Сокрушителя Твердынь и так
далее.
Короче, меня.
Надо будет приказать
князю моих горлопанов: пускай проследит, кто из гандхарвов оплошал,
и организует виновникам по земному перерождению. Годков на
семьдесят-восемьдесят, не меньше. Поплавают крокодилами в Ганге,
поплачут горючими слезами... или пусть их.
Что-то я сегодня
добрый.
Подхватившись на ноги,
я -- как был, в одной набедренной повязке -- вихрем вылетел из
опочивальни, пронесся мимо разинувших рот карл с опахалами и
простучал босыми пятками по плитам из ляпис-лазури, покрывавшим пол
зала.
Пышногрудая апсара в
коридоре вытирала пыль с подоконника, украшенного тончайшей
резьбой: я убиваю Змия, я убиваю Вихря, я убиваю кого-то еще,
такого мелкого, что и не разберешь-то... Облокотиться о льстивый
подоконник всегда казалось мне удовольствием сомнительным; особенно
когда удовольствия несомненные находятся под рукой. Я походя
шлепнул красотку по седалищу, достойному быть воспетым в историях
похождений этого проходимца Камы, разящего куда ни попадя из
цветочного лука -- апсара взвизгнула, я издал страстный стон и в
три прыжка оказался у притулившегося сбоку фонтанчика.
После чего плеснул
себе в лицо пригоршню-другую ароматной воды и обернулся.
Такого ужаса, какой
полыхал в миндалевидных глазах апсары, я не видел со времен
уничтожения Вихря. Проклятый червь... впрочем, речь не о нем.
Моя улыбка дела отнюдь
не поправила. Скорее наоборот. Апсара по-прежнему стояла, зажимая
рот ладонью, и глядела на меня, как если бы я только что на ее
глазах засунул обе руки по локоть в человеческий труп.
-- Ну, чего
уставилась? -- с нарочитой грубостью бросил я. Любого из
дружинников гроза в голосе Владыки мигом привела бы в чувство,
апсара же совсем потеряла дар речи и только часто-часто заморгала,
указывая попеременно на меня и на злосчастный фонтанчик.
-- В-в-в...-- дрогнули
пухлые губы, предназначенные исключительно для поцелуев и любовных
восклицаний.-- В-в-владыка!.. вы умылись!..