Не предуведомив о том, что перерыв
таковых сношений знаменует собою открытие военных действий,
Японское Правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно
атаковать Нашу эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости
Порт-Артура.
По получении о сем донесения
Наместника Нашего на Дальнем Востоке, Мы тотчас же повелели
вооруженною силою ответить на вызов Японии. Объявляя о таковом
решении Нашем, Мы с непоколебимою верою в помощь Всевышняго и в
твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших
подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества, призываем
благословение Божие на доблестныя Наши войска армии и
флота.
Дан в Санкт-Петербурге в двадцать
седьмый день января в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот
четвертое, Царствования же Нашего в десятое.
На подлинном Собственною Его
Императорскаго Величества рукою подписано:
«НИКОЛАЙ».
Я много времени провел, изучая
русско-японскую войну – от предпосылок и истинных причин, до
последствий.
И Высочайший манифест о начале войны с
Японией помнил едва ли не наизусть. Особо примечательным в нем была
именно причина начала войны со Страной Восходящего
солнца.
Корейский вопрос… казалось бы –
задворки материка, ан нет, стали камнем преткновения для двух
империй. Одна – только-только вышла из средневековья, спонсируемая
многочисленными тайными недругами второй. Стремление заявить о себе
как о мировой державе, вкупе с подогреваемыми зарубежными
«партнерами» амбициями, превратило Японию в агрессора. Россия
же…
Черт, как же все это
грустно.
На первом месте во всей русской
политике первой половины царствования императора Николая II стояли вопросы Дальнего Востока — «большая азиатская
программа»: во время своей встречи в Ревеле с императором Вильгельмом II русский самодержец прямо
сказал, что рассматривает укрепление и усиление влияния России в
Восточной Азиикак задачу
именно своего правления.
С высоты своего более чем столетней
форы, для оценки этого заявления, конечно, можно сказать, что
российский самодержец «съел больше, чем смог проглотить». Зачем,
спросит обыватель, России лезть в Китай, Манчжурию, Корею, если
имеются огромные, слабо заселенные, не обжитые и, признаться,
крайне скудно изученные территории, столетиями принадлежавшие
России. В недрах которых, между прочим, природных богатств ничуть
не меньше, чем в тех кусках континента, что империя приобрела
незадолго до злополучного конфликта.