– Никакой смены! – возмутился полковник. – Пусть и не мечтают, скоты!
Австрийцы были хуже немцев, у них конфликты с населением были чаще, чаще были и жестокие репрессии, вызывавшие глубокую анархию…
Но еще хуже, разлагающе действовали появившиеся местами добровольческие карательные отряды (офицерские).
Н. Могилянский. «Трагедия Украины»
Они держали путь на восток. Когда выехали из балки, уже вечерело. В лучах заходящего солнца тени от лошадей, брички вытягивались, бежали впереди отрядца. Всюду, куда не кинь взгляд, лежала голая, холмистая, словно вымершая степь. Ее оживляло лишь высокое пение жаворонка. Дорога поднималась на кряж, и там вдруг показалась группа конных.
– Глянь, варта! – не без испуга воскликнул Петр Лютый.
Трое ехали в экипаже и пятеро верхами, но не было видно, есть ли кто еще за ними, дальше.
– Не бзди, возьмем как миленьких, – рявкнул Ермократьев. Он сидел на сером в яблоках рысаке, которого еле сдерживал.
– Приготовь «максим», – тихо приказал Махно.
– Есть, – доложил Роздайбида, что тоже примостился в тачанке.
Неизвестные приближались.
– Стой! – зычно крикнул Ермократьев. Он с трудом владел собой. Встречные, однако, молча наезжали. Их разделяло уже метров сто, и в том, что чужаки не отвечали, чувствовалось нечто зловещее.
– Кто такие? – послышалось наконец. – Я штабс-капитан Мазухин, начальник уездной варты. Какой отряд, я спрашиваю?
Он не мог разглядеть незнакомцев: солнце светило им в спины. Но на плечах сидящего в бричке взблеснули погоны. «Значит, свои, – решил Мазухин. – Откуда взялись?»
Подъехали еще ближе.
– Сдай оружие! – потребовал тот, с блестящими погонами, и развернул тачанку. Но вартовые в мгновение ока взяли винтовки на изготовку.
– Пали поверх голов! – велел Махно пулеметчику.
Треск выстрелов ошеломил людей Мазухина. Они соскочили с лошадей и побросали оружие.
– Так-то лучше, – сказал Нестор, направляясь к ним. – Значит, начальник варты? Собственной персоной!
Штабс-капитан, тоже лет тридцати, краснолицый, с тонкими усиками, ошарашенно глядел на него.
– Вы что, сдурели? – спросил, спрыгивая на землю. – Не видите, с кем имеете дело? В крысиный карцер потянуло?
– Простите. Я капитан Шепель из Киева, – Махно небрежно козырнул. – Направлен в это бунтарское Запорожье самим гетманом Скоропадским. «Железной рукой наведи там порядок, – наказал мне Павел Петрович. – Революционеры совсем обнаглели, а варта спит».