Люди Нестора между тем со всех сторон окружили пленников, и Мазухин это заметил.
– Позвольте, пан Шепель, почему же я не был поставлен в известность? Дело-то общее.
– Милый мой, время какое? Вы откуда и куда?
Махно хотел выведать намерения карателей. Семен Каретник, Алексей Марченко, другие с удивлением, а кто и с завистью смотрели этот спектакль. «Во артист, во настоящий атаман!» – думал Роздайбида.
– Тут скоты-пролетарии раздухарились. Волю, видите ли, учуяли. Некто Ермократьев вылез из навоза. Кавалера высоких орденов Свистунова изувечили. Имение подожгли. Но мы им дали по шапке! – строго докладывал Мазухин. – До-олго будут помнить и детям закажут. Все деревья увешали, как грушами.
– Нестор, – прошипел в изнеможении Павел, щелкая затвором.
– Отстань, – левую щеку Махно тронул нервный тик. – А теперь куда путь держите?
– Недалече Миргородский, может, слышали, отставной генерал обитает. У него в аккурат день рождения. Поужинаем вместе, пан Шепель. Не возражаете? – начальник варты закурил трубку, пустил кольцо дыма. Он чувствовал себя полным хозяином в этих краях.
– Отчего же, с удовольствием.
– А там денек-другой поохотимся на дичь… и на крамольников. Коль у вас спешное дело, завтра и сыметесь.
Махно больше не выдержал:
– Вы, господин капитан, совсем потеряли нюх, – холодно осклабился он. – Я со своим отрядом анархистов несу смерть палачам…
– Махно!
Мазухин побелел. Трубка выпала из руки и дымилась в дорожной пыли. Он начинал службу стражником в полицейском управлении Екатеринослава, насмотрелся на бандитов, познал их коварство и жадность. «Чем лучше этот? Ничем», – решил начальник варты. Презирая себя, он встал на колени. Авось клюнут подонки, отпустят.
– Осел, осел! – повторял он с отчаянием. Наконец опомнился, вскочил. – Поехали в имение. Сколько вам нужно тысяч? Сколько?!
– Не-естор, елки-палки. Пора кончать! – рычал Павел. Его широкоскулое лицо закаменело. – Это же… зверье-е!
Он подскочил к Мазухину и рванул его за шиворот. Блестящие пуговицы с треском отлетели.
– Снимай штаны, гад! И ты тоже, чего стоишь? – Ермократьев ткнул пальцем в грудь секретаря варты. – Дайте мне, ребята, бомбу.
– Зачем? – не понял Петр Лютый.
– Отстегивай скорей, говорю!
Ермократьев схватил ремень штабс-капитана и принялся бить его медной бляхой. Тот молча прикрывал голову руками, увертывался.