Украдкой посмотрев на ментальный
артефакт, висящий у меня на шее, который в случае попытки вторжения
в мое сознание начнет светиться, я увидел прежний цвет. Не
светится.
Вот только ненужные воспоминания, как
назло, так и лезли в голову, несмотря на все мои усилия думать о
чем-то другом. Еще раз убедившись с помощью артефакта в том, что
никто на меня не воздействует, я списал все на собственное нервное
перенапряжение, заработанное в течение последнего сезона,
выдавшегося богатым на события.
К моему величайшему облегчению, все
посторонние мысли удалось отбросить, как только мы въехали в город.
Седрик сразу направился в сторону тех кварталов, где проживала
основная масса жителей столицы.
Деревянные двухэтажные дома,
построенные еще во времена правления деда Сигурда, представляли
собой жалкое зрелище. Обветшалые, некоторые перекосившиеся, вот-вот
развалятся. Такие дома составляли добрую половину всех застроек
Нибуса, в которых проживали отнюдь не те люди, которые чураются
любого труда. Такие жители селились в хижинах, на окраине столицы,
только с другой стороны. Здесь же проживали горожане, по местным
меркам относящиеся к среднему классу.
— Вы меня преднамеренно привели в
самые бедные кварталы, где основное население составляют воры,
бездельники и им подобные? — с легкой усмешкой спросил Палаэль. И
спросил-то как! Утверждающе.
— Нет, здесь вы ошибаетесь, —
парировал я, — вы же владеете менталом. Сможете влезть в память
любого из местных жителей, при этом не нанеся человеку ущерба?
— Конечно, — подтвердил архимаг, —
наверное, я так и сделаю. С первым попавшимся нам на
пути.
Ждать первого встречного пришлось
недолго — у людей как раз закончился обеденный перерыв, и они
покидали свои дома, спеша на рабочие места. Не прошло и терции, как
прямо перед нами открылась дверь и из нее вышла молодая женщина,
изможденная и исхудавшая настолько, что создавалось стойкое
ощущение — тронь ее, и она упадет, а встать у нее сил не
хватит.
Архимаг подошел к ней, женщина его
заметила и посмотрела с нескрываемым любопытством. Видно, не часто
ей приходилось видеть эльфов. Спустя мгновение она застыла, и ее
взгляд остекленел — Палаэль изучал ее память.
Мы молча ждали, пока он закончит,
посматривая то на него, то на женщину, то по сторонам. Я нисколько
не сомневался, что он увидит именно то, что мне и надо, — ведь
страшный голод коснулся почти всего населения Ниберии, обойдя
стороной только наших богачей, коих было немного. Наше королевство
никогда не славилось богатством. Зато все население было всегда
гордым, независимым и сильным духом, что когда-то позволило нам
избежать завоевания со стороны империи во времена ее интенсивного
расширения, когда одно за другим теряли свою независимость сильные
королевства, названия которых сейчас сохранились лишь в
исторических фолиантах. В Ниберию тогда тоже вторглась армия
империи, но наши предки сражались до последнего, скрываясь в лесах
и нанося неожиданные удары там, где только это представлялось
возможным. В конце концов император, не увидев никакой
экономической целесообразности в этом завоевании — месторождений
природных ископаемых у нас практически не было, а
сельскохозяйственных земель у Империи и так хватало — и
посовещавшись с советниками, пришел к выводу, что будут постоянные
пограничные стычки с гоблинами на границе, решил вернуть армию
домой. Империя занялась освоением уже захваченных земель.