- А почему ушли маги? – Задал я резонный вопрос. – Они же, по
сути, были властителями этой земли.
- Все дело в равновесии, парень. – Усмехнулся Крос. – В каком-то
гребанном равновесии. Старики говорят, что кто-то из магов стал
настолько могуч, что его силы хватило бы на разрушение этого мира.
Поняв, что если дело так пойдет и дальше, маги схватили этого
смельчака и заточили в тюрьму. Где эта тюрьма, не спрашивай, никто
кроме истинных об этом не знает.
- Дай угадаю. – Перебил я своего собеседника. – В заточении
находится некромант.
- Верно. – Крос хитро прищурился. – Так и есть. Маг смерти смог
добраться до каких-то страшных знаний, и только гуртом его смогли
побороть, наложить заклятие бессилия и заточить. Остальные же маги
ушли, чтобы не искушать судьбу. Создали собственные обиталища,
закрылись от всего. Но лично я в это не верю. Если тот некромант
был так крут, что стал на уровень демиурга, то, как остальная банда
смогла его завалить? Силой вряд ли, хитростью тоже сомнительно. С
большей силой приходит большая мудрость, иначе не сила то, а
кистень.
- Ну а если отбросить легенды и мифы?
- Ну, тогда проще. Есть академия магии, в славном городе. Там
обучают магическим премудростям, по фолиантам составленным Красным
Соколом. Выходят оттуда неплохие врачеватели, достойные
предсказатели погоды, лихие потешники, но вся их способность
рвется, едва они выходят за границы города. Обучают там только
магии жизни, а магия смерти стоит под запретом.
- И не удивительно. – Хмыкнул я. – Кому понравится смертельное
заклинание?
- Да дело тут даже не в этом. Магия жизни, она же светлая магия,
доступна многим. Достаточно знать заклинание, уметь чертить в
воздухе замысловатые знаки и правильно расставить камни. Если
упорно учиться в течение пяти лет, не отлынивая от занятий, то
можно превратиться в последыша-мага, и даже получить диплом. Магия
же смерти сродни стихии. Ее невозможно выучить. Колдовство
зарождается где-то внутри, в самом сердце, в самых печенках, и еще
никто не написал трактата по черной магии, ибо описать собственные
чувства и стремления иногда попросту невозможно.
- Хорошо говоришь. – Снова перебил я. – Как по
написанному.
- А тут ничего странного. – Крос вяло отмахнулся, и зевнул. - Я
когда писарем в академии работал, много чего читал. Местные
педагоги вирши строчили, а я их потом в печатный вид переводил, в
типографии.