Сергей редко приходит. Один только он говорит мне – «Триста
двадцатый». И мне по-прежнему хорошо, когда он рядом. Наверное,
можно сказать, что я его «люблю». Допускаю, что так можно назвать
это чувство, но не уверен в точном его значении. Я подслушал это
слово во время разговора Сергея и Лотты. Считается, что системы
моего класса не способны на чувства. Согласно инструкции, у меня
есть только псевдоинстинкты, повышающие мою эффективность в боевой
обстановке. Но недавно Сергей переделал мою программу-диспетчер, и
теперь я мыслю и даже чувствую. Может быть, не так, как мой
создатель или, к примеру, собака, что каждое утро выгуливает своего
хозяина неподалеку от наших окон. Но все-таки чувствую. Наверное, я
первый в мире боевой робот, который способен на чувства.
Когда Сергей приходит, я согреваю ему ванну с хвойным
наполнителем и подаю его любимый чай с молоком. Когда он рядом, мне
спокойно. Лотта – оптимальная хозяйка, иногда она даже говорит со
мной, но это не то. Когда со мной говорит Сергей, я чувствую себя
чем-то особенным. Не просто мозгом боевой машины в теле домашней
системы. Я чувствую себя живым. Может быть, дело в том, что в теле
Сергея находится специальное устройство? Через него мы можем
общаться без слов. Я знаю, чего хочет Сергей, раньше, чем он это
скажет. Я чувствую, как он ко мне относится. Когда он думает обо
мне, у него температура тела растет. А у меня так хорошо внутри
становится, словно я прошел внеочередную профилактику с заменой
смазки и полной зарядкой батареи. Когда Сергей едет к нам, я
чувствую его приближение задолго до визуальной идентификации. И
рассказываю ему последние новости. В том числе и про отражение
атаки почтальона.
Оставить! Я совсем отупел в этой убогой оболочке. Не
рассказываю, а докладываю. Я ведь существо военное и только
временно не на службе. Вот-вот Сергей подберет мне новое тело, и я
снова стану неудержимым и сокрушительным. Мне так не хватает
ощущения собственной мощи! Чувствовать полный зарядный картридж за
спиной и находить цель за много километров от себя. Нащупывать ее
уязвимую точку. А потом выбирать нужный боеприпас и разносить ее ко
всем чертям.
Отставить! Опять не мои слова. Это выражение – неуставное. По
уставу я должен сказать: «уничтожить». Чертов дом! А может, это во
мне какая-то устаревшая прошивка. Надо будет попросить Сергея о
расширенной профилактике.