– Теперь уже все готово. В ближайшее время они двинут легионы в
чащу леса.
– А вдруг он все-таки пойдет другой дорогой, что тогда?
– Не пойдет, он верит, что наш народ глуп, а их военная машина
непобедима. Тем более лучшего времени и не придумаешь: их основные
силы оттянуты в Понтию. Хотя восстание там подавлено, Тиберий вряд
ли успеет перегруппироваться так быстро, чтобы подоспеть сюда со
своими легионами. Да и потрепали их там серьезно.
– Но три легиона – это тоже немалая армия. Вдруг все пойдет не
так, как надо?
– Все пойдет именно так. На нашей стороне не только вожди
племен, но и некоторые могущественные люди из Рима.
– А зачем кому-то из вечного города помогать нашему делу?
– Какая разница? Враг моего врага – мой друг. Тем более, если у
этого друга много денег и связей. Он все организовал и сделал.
– Мне одно не понятно: для чего все это?
– Для того, – послышался голос третьего, и этот голос Корнелий
бы не спутал ни с чьим другим. Это был Сципион.
– Для того, что мой хозяин хочет, чтобы Рим узрел то, что
позабыл, чтобы люди поняли, что они не так уж и беззащитны, что
римская непобедимая армия все же может проиграть и проиграть с
позором, да с таким, который запомнят на века. Да, наместник Вар
кое-что обещал моему господину, но позабыл о данном слове, а мой
господин не прощает невежества. Все будет именно так, как задумано.
Выйдя из летнего лагеря близ Миндена, римская армия должна будет
направиться на зимние квартиры в Кастра Ветере, но, по совету
Арминия, она пойдет обходным путем, который и приведет ее к холму
Калькризе. Там-то вы ее и уничтожите.
От услышанного у Корнелия помутнело в глазах, а в горле
пересохло. Дрожащей ладонью он закрыл глаза, и в его голове
застучала мысль:
– О, боги! Три легиона и вспомогательные отряды будут вырезаны!
Как? Почему? Нужно предупредить. Кого? Кого предупредить? Публия
Квинтилия Вара? О том, что его приближенные и лучшие друзья хотят
предать его? Не поверит, он никогда в это не поверит. Убить их! –
рука центуриона сама потянулась за мечом, но вовремя остановилась.
– Их трое, и среди них этот подлый Сципион. Лживая, двуличная
тварь.
Если бы Корнелий не разбирался в людях, то без колебаний кинулся
бы в бой сразу с тремя. Но этот незнакомец пугал его. Решение само
пришло в его голову: