Рунное наследие. Вдыхающая жизнь - страница 53

– Ого, ты что там, тысячу правил приготовил?

– Четвёртое – не перебивать меня, когда я говорю. Пятое – с утра перед завтраком делаешь разминку и те упражнения, что я буду давать. И просыпаться будешь на час раньше.

– Это противоречит первому правилу, – заметила Дана и добавила: – Извини, что нарушила четвёртое. Но ты первым начал нарушать.

– Упражнения для развития тела – это не основная тренировка. Шестое – никаких пререканий.

– Но ты уже это говорил.

– Знаю. Ты снова нарушила четвёртое правило.

– А, так это ты меня проверял, да? – хихикнула Дана.

– Нет. Я подчеркнул важность этого правила. – Брол встал и пошёл в спальню, но перед входом в неё остановился: – Пока я буду спать, нарисуй каждую руну по сто раз.

– Ого! Все шестнадцать? Ты даже в самые плохие дни столько не задавал.

– Четвёртое правило, Дана, – отец позволил себе мимолётную усмешку, – четвёртое правило. Не забывай.

Дочь повернулась к матери с широко раскрытыми глазами, как только Брол скрылся за дверью в спальню.

– Ты ведь сама хотела, – вздохнула Арла. – Что ж, не разочаруй отца. Рисуй.

И Дана отправилась в свою комнату. Она понимала, что может легко обмануть родителей. Но всё же принялась вырисовывать уже порядком надоевшие ей руны.

После случая с Боней Квэн ещё долго ходил сам не свой. Он постоянно был погружен в себя, меньше разговаривал. Даже весь следующий день проходил почти вслепую – в прямом смысле, так как отказался от Руны Зрения без всяких объяснений.

И за всем этим наблюдала Старшая. Она всё понимала, глядя печальными глазами на внука, на которого в один миг обрушилась настоящая реальность, лопнул окутывавший его мыльный пузырь беспечности. Ещё недавно Квэн видел только хорошее вокруг, теперь же он выглядел как потускневшая оболочка человека, которым был раньше.

Он безоговорочно выполнял всё, что ему говорили. Но не более. Квэн больше не экспериментировал с рунами. Не забегал к Старшей с утра пораньше в покои, с глазами, полными энтузиазма, не размахивал новыми эскизами рун. Не разглядывал с интересом окружение. Казалось, он и вовсе забыл, что такое интерес. Квэн был как каменный голем, кукла-слуга из сказок, которая слушалась своего хозяина и никогда не проявляла инициативу, потому что не имела своих мыслей и воли.

Когда Старшая поняла, что внук не сможет вылезти из той меланхоличной ямы, которую сам же и вырыл