–Даешь Фильку! Хорош динамить! Дирижер – дави на педаль! Кинщик
– гуди в гудок! – несутся отовсюду выкрики, перемежаемые свистом.
Возбуждение нарастает, подогреваемое пивом и сигаретами с травкой.
Охрана сцены нервно топчется на месте, крепко сцепив руки на ремнях
соседей и опустив прозрачные забрала на лицах. Концерт почему-то
никак не желает начинаться.
Неожиданно, всеобщее волнение передается и мне. Словно через
меня ток пропускают. И я невольно начинаю хлопать, когда волна
аплодисментов прокатывается слишком близко. Я замечаю, что и Мишель
возбуждена. Глаза ее лихорадочно блестят, внутри пустота и
нетерпеливое ожидание. Как у наших синюков на базе, когда они
смотрят на то, как джин в их стаканы льется.
–Это здешняя шпана? – спрашиваю я у нее, кивая на зал. Чтобы она
меня услышала, приходится кричать.
–С чего ты взял? – доносится ответный крик. – Шпану из рабочих
районов сюда не пустят. Это все отпрыски богатых родителей.
Студенты, инженеры, брокеры, клерки. Этно-холл – очень дорогое
место. И модное.
Губы ее приятно щекочут мое ухо. Снова склоняюсь к ней.
–Тогда почему они так одеты?
–Это последний писк. После серии репортажей про тебя всю военную
одежду расхватали. Включая старую форму на армейских
распродажах.
–Ты серьезно?
–Конечно. Через день покажут еще кого-нибудь. Если он нарядится
в шорты, то наутро все будут сверкать голыми ногами.
–Чудно.
–Тусовка, – пожимает она плечами.
И пока мы так перекрикиваемся, где-то высоко зажигаются яркие
огни. И ослепительные лучи начинают метаться по залу, выхватывая из
темноты белые лица с зажмуренными глазами. И люди, совсем маленькие
отсюда, деловито выходят на сцену и усаживаются за свои
инструменты. Они что-то пробуют, где-то ковыряются, издавая
неприятные звуки. Толпа приветствует их новыми волнами
аплодисментов и свиста. Я не могу удержаться. Тоже свищу, вложив
два пальца в рот. Краем глаза замечаю удивленный взгляд обычно
невозмутимого Мариуса.
Странно, что я совсем не чувствую Триста двадцатого. Такие
зрелища ему тоже должны быть в новинку. И еще покалывает в плечах.
Показалось? Нет, вот опять.
«Триста двадцатый?»
«Слушаю».
«У меня щиплет плечи. Твоя работа?»
«Веду обмен с ближайшим шлюзом Сети. Работа над приоритетной
задачей продолжается. Задействовано 90 процентов вычислительной
мощности. Второстепенные задачи отключены».