Впрочем, как и у практиков боевых искусств, у призраков
существует несколько ступеней развития. Все вышесказанное относится
ко второй ступени — Квае’нар или Воплощенного Страха. Призраки
первой ступени — Арае’нар (Питающиеся Страхом) — относительно
безвредны и не могут вредить напрямую. Все, на что они способны,
это пугать людей и питаться выделяемым ими страхом. Боль тоже
подходит, но проблема в том, что причинять ее подобные призраки не
могут. За исключением тех случаев, когда они находят себе временные
вместилища. Трупы людей, например. Но с таким вместилищем может
справиться и обычный человек, понятия не имеющий ни о каких боевых
искусствах. При условии, что не испугается до потери сознания и
будет иметь под рукой хоть какое-то подобие оружия.
А вот третья ступень развития призраков, про которую упоминал
мой противник — Элиш Хафур — полностью соответствовала своему
названию. Вселяющие Ужас… Эти существа воистину вселяли ужас. Они
были хороши как в атаке, так и в защите и лишь настоящие мастера,
наподобие настоятеля Лу Фэна, могли им противостоять.
К счастью, я столкнулся не с кем-то из них, а лишь с призраком
на стадии Воплощенного Страха. Столкнулся и не только сумел
уцелеть, но и уничтожил его. До сих пор не понимаю, как это
произошло. Дело было точно не в культивации. Тогда в чем? Может мне
просто призрак попался ущербный? Даже не смешно. Призрак по всем
канонам был самый типичный. Копье ему не вредило, сквозь стены он
проходил, призрачное ядро после себя оставил. Тогда дело… во
мне?
Я с самого рождения отличался от других детей. Был гораздо
сильнее своих сверстников, а если отбросить ложную скромность, то и
умнее их. Обучение, что в приюте, что в монастыре очень легко мне
давалось. И в области знаний и в области боя. Единственной моей
неудачей была культивация, но она не зависела от ума или боевого
таланта, там нужен талант особого рода, которого, у меня, по всей
видимости, не было. Однако первые два факта заставляли задуматься.
Если мой интеллект не был таким уж выдающимся — Зара, например,
гораздо умнее — то с физической силой дела обстояли по-другому.
Еще до попадания в монастырь я был заметно сильнее своих
сверстников. И не только сверстников — два-три года разницы ничего
не значили, а при впадении в ярость я был сильнее даже некоторых
взрослых. И это в десять лет.