– Иду я, Иван Матвеевич, иду! Ох, и нельзя вам неделями пить!
Никак нельзя! Узнала бы маменька.
– Наговор на меня наводишь! – я опустил голову и несколько
десятков шагов по тропинке позволил себя вести, пряча лицо в
собольем воротнике. Ветер не щадил. Проникал во все открытые места,
терзая кожу. Винные пары выходили из организма с каждым выдохом.
Голова разрывалась от звона, холода и давления. Где солнце? Что ж
так быстро темнеет? Не должно же по времени. Вроде бы недавно
сумрак дня царил вокруг. Я же видел шлюпку отчетливо, а сейчас –
только Прохора. Я попытался что-нибудь вспомнить о Заполярье и не
смог. Страна колдунов и чертей, вот что пришло на ум. Читал
фельетон. Смеялся тогда до слез. Теперь не до смеха, сомневаюсь,
что в таком холоде черти выживут.
– Долго еще? Куда ты меня ведешь? – спросил я шепотом, стараясь
не глотать ледяной воздух. У меня закралось подозрение, что шагаем
мы часов пять. Усталость навалилась, давя на плечи, как после
многокилометрового марша, да и потемнело вокруг моментально. Словно
кто-то украл день. Кровь стучала в висках и веки никак не хотели
открываться, защищая глаза от пронизывающего кинжального ветра.
– Вот же сани, барин! Пришли уже. Тропка вывела. Люди хорошо
утоптали. Даже снегом не заносит.
– Утоптанная тропинка? Это же портовой морской город! Могли бы и
тротуар сделать. С перилами! Для людей! Не в каменном веке
живем.
– Скажите тоже! Тропка есть и то хорошо. Тротуар! Перила. Откуда
фантазия такая?
– Какая-то бесконечная тропинка, Прохор! Надолго запомнится. Мы
уже в Финляндии? Шучу, не дергайся так. Просто, я устал сильно.
Я запнулся, соскользнул с тропинки и провалился в снег. Нога в
сапоге легко ушла по бедро. Прохор засуетился, заохал. Помог
выбраться. Я поднял голову и в полуметре от себя увидел морду
дьявола. Вытянутый мохнатый череп зверя, хорошенько припорошенный
снегом, видимо, тщательно маскировался, скрываясь от путников.
Маслины глаз смотрят неподвижно и настороженно поверх наших голов в
сторону лавин голубого льда и парящего моря, контролируя уходящий
вельбот. Острые пики рогов пронзают свинцовый мрак неба и
парализуют волю. Время остановилось. Отмерло с моим выдохом. Зверь
забеспокоился: подвижный черный мохнатый нос стал принюхиваться к
новым запахам и шумно, беспокойно фыркать. Дьявол задышал. Ищет
явно меня. Почуял сразу. Тонкие губы поползли, обнажая кривые
грязные резцы. Сердце остановилось. Потом облегченно выдохнул.
Прямо передо мной стоял олень в упряжке.