Не нашла.
Я, возвышаясь над малорослыми саами, также медленно поднял руку
и погрозил ей пальцем.
Карху вздохнула. Прислонила ружье дулом к неотёсанному бревну
избушки. Вытащила из сундука сладкие петушки и свистнула детям.
Веселая ребятня радостно принимала подарки. Бегала и кружилась,
гоняя моего волка. Взрослые принимали свертки из сундука, пачки
патронов и махорку. Разбирали свои принесенные шкуры.
Переговаривались и смеялись. Расходились. И никто не смотрел на
избушку, не заглядывал в черный проем от двери, который
загораживала собой гейду.
Никто.
Кроме меня.
Поздно вечером в вежу ввалился старик. К груди он бережно
прижимал две бутылки волшебной воды. Гейду дернулась к нему
навстречу, но нойд остановил ее взмахом руки. Качнулся.
– Ты же упадешь, дедушка.
– Это я качаю ветры, а не они меня! Я создатель ветров!
Потом он увидел меня и улыбнулся новыми зубами. В таком возрасте
вряд ли молодеют от поедания двух душ, но зубы у старика появились
точно. Я поприветствовал нойда кивком головы.
– Ты здесь.
– Конечно, куда же я денусь?
– Хорошо. Сегодня после праздника ты мне будешь нужен.
– После какого праздника?
– Большого. Слышите дым? Будем есть мясо и встречать весну! Пора
топить снега и задуть теплые ветры! Пора устроить большой
праздник.
– Весну? – спросил я и нахмурился.
– Дедушка, а покажи души, – попросила Карху, ласково и
заискивающе улыбаясь.
Старик оскалил зубы. Он еще не вспомнил, как надо улыбаться.
Слишком быстро сел, откинул в шкуры бутылки с водкой, бубен.
Подмигнул гейду и медленно полез в свой кошель. Девушка захлопала в
ладоши и молитвенно прижала их к лицу, ожидая чуда. Глаза
заблестели.
Нойд разжал пальцы. На ладони лежало два камушка. Простых.
Сереньких. Совершенно невзрачных.
– Смотри!
Карху прерывисто вздохнула, потянулась к камушкам
пальчиками.
– Смотри, но не трогай.
– Дедуля, любимый. Научи меня есть души. Я тоже хочу их
превращать в камни.
– Для тебя – это слишком сложно, – шаман поспешно спрятал камни
и кивнул на меня. – Чего это он рот открыл? Есть хочет? Дай ему
брусники! Застыл истуканом.
Гейду быстро обернулась ко мне.
– Что с тобой?
– Весна? Какая весна?! – закричал я в панике.
Изба полыхала.
Лопари из гостевой избушки решили сделать костер. Нечистое и
оскверненное жилище пылало. Оранжевые языки пламени сжигали
скверну. Зарево огня наступало на ночь и застывало в четко
отведенных границах. Черный дым клубами поднимался в небо. Пахло
жареным мясом. В горячих углях женщины готовили оленину.