Подчиняясь ударам бубна, искорки вспыхнули и улетели кометами в
небо. Лопари выдохнули.
– О.
– А теперь про мишку!
– Давай лучше про медведя-оборотня, про Талла.
– Тише. Ночью нельзя говорить о Талле. Он же придет и съест
нас.
– Талл – хитрый медведь.
– Коварный.
– А что вы думаете, может, медведь оборотень уже среди нас? –
лопари заулыбались от предстоящего веселья. Кто-то ткнул пальцем в
сторону гейду. – Давайте представим, что она оборотень. Ты ведь
сможешь станцевать, как медведь?
Карху натянуто улыбнулась и посмотрела на нойда, ожидая
поддержки. Старик расширил глаза, смотря в космос перед собой, и
легонько застучал в бубен. Девушка живо перевела взгляд на меня. Я
пожал плечами, разводя руками. Твои родственники – терпи насмешки
или танцуй.
– Все красивые гейду – оборотни медведи.
– Это все знают!
– Наша мама – мишка!
– Да, оборотень среди нас, – сказала гейду, – и это он! – она
подняла малыша на вытянутых руках, показывая погосту. Лопари дружно
засмеялись. Мальчик подыграл, ревя медвежонком, скалясь в разные
стороны, и открыл Большой праздник весны.
Как они плясали! Дикари! Веселые и добрые. Старые и малые, все
как один танцевали, водили хороводы и пели. Шаман неистово стучал в
бубен – звал весну. Карху кружилась медведем и очень натурально
ревела. Конечно, не специально. Притворялась. Как может красивая
девушка топтаться медведем? Только войдя в роль и забыв выйти из
неё. Вот бы с ней повальсировать. У меня раньше неплохо получалось.
Я представлял красавицу в пышном бальном платье, но почему-то образ
улыбчивой белокурой девушки никак не накладывался на темную строгую
гейду. Попытки причиняли голове боль. Рвали нейроны. Пульсировали в
затылке. Скручивали тело. Призывая оставить попытки вернуться к
памяти. К воспоминаниям. Подумал о звездах, и стало легче.
В разгар веселья, когда я в очередной раз попытался отдать Карху
варежки (чтобы она хоть руки погрела), а она меня пожелала
накормить олениной с брусникой, ко мне на шкуры приполз волк. Был
он сыт и безразличен. Глаза у зверя закрывались, а торчащие уши
слушали погост и как-то ориентировались в гаме звуков.
– Один ты мне верный товарищ!
Волк зевнул и задремал с торчащими ушами.
– Нет. Не товарищ, – подумав и глядя на зверя, сказал я и прилег
на его спину.
У меня задремать не получилось. Встрепенулись оба, услышав крик.
Резко поднялись. Волк первым бросился на звук. Гейду остановилась,
бросая танец, и недоуменно посмотрела в ту сторону, куда мы
сорвались. Бубен замолчал, издав на прощанье тревожную вибрацию.
Отчаянный женский крик повторился.