Вагон был переполнен, большинство пассажиров были с чемоданами и
узлами. Пробираясь через них к выходу, какой-то пьяный работяга
ругался:
— Что, крысы, убегаете? Корабль, думаете, тонет? Мотайте отсюда,
без вас дышать легче будет.
Мужик грязно ругался, пока не вышел из трамвая, перечить ему
никто не стал.
Площадь перед вокзалом была забита людьми, Кто стоял, кто сидел
на своих вещах, кто пытался пробиться к такому же переполненному
вокзалу. Андрей снял рюкзак и понес его в руках — тащить его на
спине в такой толпе было неудобно, к тому же вопли об украденных
вещах время от времени было слышно сквозь многоголосый гул.
Тяжелый рюкзак, набитый продуктами и вещами, бил по ногам, но
Андрей медленно продвигался к вокзалу. К кассам он не пошел,
рассудив, что делать там нечего и ждать очереди можно долго. На
платформе, где было чуть посвободнее, но воняло так же, как и на
площади — потом, мочой, чем-то кислым — после недолгих поисков
нашёлся дежурный по вокзалу.
— Гражданин, идите в кассу, там билеты, я ничего не знаю, не
мешайте мне работать! — устало и раздраженно ответил он на просьбу
помочь с билетами.
Но триста рублей, оказавшихся в руке железнодорожника в качестве
аванса и обещание удвоить сумму после посадки в нужный поезд,
поменяло всё.
— Здесь посидите пока, поезд до Горького через четыре часа
должны на посадку подать, там решим.
— Но мне до Казани хотя бы надо!
— Какая Казань, радуйтесь, что хоть до Горького отправлю, на
Казань поезд только завтра формировать будут, да и то неточно.
Приедете, на месте разберетесь, как дальше ехать, — сказав это,
дежурный по вокзалу ушёл.
Андрей уселся у стены прямо на асфальт, прижав рюкзак к себе, и
стал ждать. Уходить отсюда смысла не было. Через какое-то время он
даже начал подремывать, когда кто-то ударил его по ноге. Открыв
глаза, он увидел двух милиционеров.
— Документы предъявляем, гражданин.
Андрей достал паспорт. Страха показывать его не было — документ
особых степеней защиты в виде голограмм или ламинации не имел,
заполнил его Михаил Николаевич со всем тщанием, фотография наклеена
была ровно, лиловая печать была отчетлива.
— Сами едете?
— Да нет, тут родственники, отошли вот, — зачем-то соврал
Андрей.
Но милиционер, даже не дослушав, потерял к Андрею интерес и
двинулся дальше. Андрей сел поудобнее, но старался теперь не
уснуть. Ждать оставалось еще часа два. Вдруг к нему подошла девочка
лет двенадцати.