— А дяденька-то жадный у нас, — также слащаво блажил фиксатый,
продолжая медленно двигаться к нему, — мы дети жертвы хражданской
войны, беспризорники, потерявшие маму и папу, — продолжал он
«заговаривать» внимание жертвы.
Андрей четко видел, что фиксатый как упругая сжатая пружина
может выпрямиться в любой момент и нанести один быстрый и
смертельный удар. Он сделал еще шаг назад, будто испугавшись,
пытаясь при этом достать из подмышки наган. Тот зацепился и никак
не хотел покидать петлю, из которой дома так легко и без усилий
доставался. Уперся спиной в стену.
— Ты чего там шаришь, фраерок, быстро лапки лягушачьи свои
опусти!
Фиксатый медленно нагнулся и вытащил из-за голенища сапога
нож.
— Сейчас, пацаны. У меня там деньги. Я отдам, только не режьте,
— сказал Андрей придав голосу жалобный тон.
— Умный, фраерок, — процедил фиксатый, — котомку давай сюда. И
клифт снимай.
— И прохоря, — добавил тот, что слева.
— Ну да, и прохоря снимай, на кой они тебе нужны. Побыстрее
только, нам некогда, — пробасил тип в тельняшке и пиджаке.
Но в этот момент наган наконец-то удалось вытащить и Андрей
приставил его ко лбу уже почти вплотную подошедшего фиксатого.
— Нет, пацаны, может, я пиджачок свой сам дальше носить буду и
котомка мне нужнее.
— Ты пукалкой своей не размахивай духарик, а то неровен час
стрелишь кого, — процедил фиксатый.
Андрей взвел курок.
— Не сомневайся, дружок, ты первый получишь дырку в черепе, а
потом, я сколько смогу, положу твоих сявок. Может, кто и успеет
меня пырнуть ножом, но ты сука, уже этого не узнаешь, потому что
будешь беседовать с ангелами, — жестко сказал Андрей.
Блатарь посмотрел прямо в глаза Андрею и сделал осторожный шаг
назад.
— Вот гнида перхотная, — цыкая, сплюнул брезгливо фиксатый
сквозь щель между двух передних зубов и едва заметно качнул длинным
ногтем.
Трое его товарищей мгновенно исчезли, словно растворились в
пространстве.
Он сам отошел от Андрея и, повернувшись, сказал.
— Как сказал наш великий поэт Сережа Есенин «как мало пройдено
дорог, как много сделано ошибок», помни фраерок, что когда-нибудь
наши дорожки пересекутся, и я воткну тебе перо под ребра и не
поможет тебе твой мусорской наган.
Он с шипящим свистом сквозь щель между двух передних зубов
втянул воздух, издав змеиное шипение.
— Запомни Венечку Фартового, это я подырявлю тебе почки в темном
переулке, — пригрозил он и исчез за углом.