То, что дела мои — труба, было понятно с первого взгляда. Пепел
и давно остывшие угли в здоровенных медных чашах-жаровнях медленно
поднимались вверх, повисая в воздухе чёрными кляксами. Только
сейчас я увидел, что среди пепла было полно обугленных человеческих
костей. А весь центральный круг, что был зажат в середине огромного
треугольника, представлял собой целый участок пола, полностью
покрытый выточенными прямо в камне надписями.
— Идущий будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и
окружён клетью своего разума.
Я успел лишь раз проговорить молитву, прежде чем из трёх
пепельных сгустков сформировались призраки. Знакомый потусторонний
свет, безногие тела, состоящие из пепла и обугленных костей...
Казалось, что всё это происходит не со мной. Что всё это чья-то
дикая и неуместная шутка.
Ближайший призрак безмолвно ринулся на меня, словно пикирующая
птица, я швырнул в него топор. Не с тем чтобы убить, а просто
отвлечь, сбить атаку, но и этого не вышло. Топор в облаке пепла и
пары кусков выломанных рёбер полетел дальше. На меня дыхнуло
холодом, тварь оказалась очень близко и нанесла удар серым,
полупрозрачным клинком.
— Дзанннг!!!
Подобранный в храме сломанный у острия меч сумел заблокировать
удар своего призрачного противника! Вспышка была так ярка, что в
воздухе запахло обожжёнными ресницами. Враг взвыл, и его вой был
болезненным и жутким. Белоснежное пламя буквально сожрало его
клинок, чтобы затем не погаснуть, а перекинуться на неживое
тело.
Мне повезло, что стражи, похоже, опешили не меньше меня.
Собратья воющего призрака промедлили какую-то секунду, но мне
хватило, чтобы броситься вперёд и рубящим, косым ударом завершить
начатое. Потусторонний свет полыхнул и сгорел в сиянии белого
пламени, кости и пепел чёрным дымом рухнули на пол и, распавшись
дымкой, исчезли без следа.
— Нах Шазар!!!
Мою победную ухмылку стёр с лица гортанный крик призрака, что
находился дальше всех. Воздушный поток крутанул меня вокруг своей
оси, едва не вывернув ноги, и отбросил прочь, прямо в стену.
Магггия... Вот сука! К такому я был непривычен и не готов.
Удар затылком породил такой омут боли, что перехватило дыхание.
Будь я неподготовленным человеком, безо всякого боевого опыта, тут
бы и погиб. Застонал бы, позволил бы себе ведущие к смерти
промедление. Но, вместо этого, я бросился прочь, как всегда делал
ещё в реальности Первоисточника, стремясь уйти с линии прямой
атаки.