— Не просто жёлтыми. Звериными, без белка, — я поднял факел
выше, прогоняя со стены тень. — И вот эти странные закорючки тоже
его рук дело.
Соня провела рукой по стене, испачкав пальцы в чужой крови. Она
уже стащила с мертвеца сапоги и обулась в них, чем вызвала моё
удивление. Пришлось напомнить себе, что девушка всю жизнь живёт в
средневековье и занимается тем же, чем в мире-первоисточнике
занимаются врачи-хирурги. То есть на раны и кишки она насмотрелась
вдоволь, как и на трупы.
— Это не закорючки, Грач, это язык проклятых: насмешки, угрозы,
руны осквернения и порчи.
Я стоял повернувшись к выходу из подземелья, стремясь не
допустить неожиданного нападения со стороны первого этажа. Сверху
не раздавалось и звука.
— Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь этот язык.
Соня встала рядом со мной и, бросив мрачный взгляд на лестницу,
сказала:
— Я его не знаю, но один из моих учителей знал. Показывал, как
выглядят знаки, расшифровал те из них, что могут указывать на
ловушку или явную магическую угрозу. А вот общий смысл послания от
меня ускользает. Да и ни к чему мне такие знания.
Она шагнула к лестнице, но я её придержал.
— Ты не можешь драться — ты жрица, тебе не обязательно искать
Мара. Я могу проводить тебя за пределы башни, и ты подождёшь нас
там, если пожелаешь.
Она на такую мою заботу ответила вымученной улыбкой.
— Не пожелаю. К тому же наши враги — не люди и не живые
существа. Сражаться с ними, не значит причинять боль или смерть. Мы
будем искать мастера ключей вместе.
Разве мог я возразить? К тому же вряд ли на улице, во тьме можно
найти безопасное место в такую ночь.
Я вышел вперёд и теперь поднимался первым, поскрипывая доспехами
на каждом шаге. Рыцарский меч покоился на плече, готовясь при
малейшей опасности слететь с наплечника косым, рубящим ударом.
Факел во второй руке тоже выступал в роли оружия, им я не только
освещал себе путь, но и готовился ткнуть в первую попавшуюся
желтоглазую рожу.
Встретив Соню, я растерял своё хладнокровие. Страх и посторонние
мысли начали просачиваться в сознание. Все встреченные существа
смеялись мне в лицо, значит ли это, что мы полностью в их власти?
Они могли действовать хитрей, могли навалиться толпой и давно меня
убить, но не сделали этого. Череда последних событий вызывала у
меня пакостное ощущение, будто всё уже предопределено, а мы возимся
в паутине чужого хитроумного плана.