Разрубив цепь, я узнал от жрицы всё, что она знала о
разыгравшейся здесь трагедии. Она нашла способ исцелить свои раны и
подлечить Мара, не исцелить полностью, а именно — подлечить. А уже
после потащила его в башню Бабочки.
Она думала, что башня станет убежищем, которое даст ей перевести
дух и отдохнуть, но вместо этого они наткнулись на банду отбросов.
Как я и догадывался, каждый из них ещё перед закатом был человеком.
Но людьми они, нужно признать, были — дрянными.
Так как Одинокий клык в своё время наводнили беженцы и
разномастные выжившие, с криминалом тут всё было плохо. Если в
самом городе, контролируемом горцами, было ещё терпимо, то за его
стенами могло произойти всё что угодно. И это «всё что угодно»
произошло.
Целая группа людей остановилась в башне Бабочки. Они были
охотниками и собирателями. Травы, мясо, шкуры животных, руда и
прочие ресурсы, стоившие в подгорном городе звонких монет, были их
целью. Порядки в этой группе мужиков царили едва ли не звериные,
тяжёлая работа, потеря близких во время катастрофы и не самая
сладкая жизнь после — ожесточили их.
Оглушённые алкоголем, они быстро нашли повод напасть на жрицу и
мастера ключей. «Ушастый ублюдок!», «Племя воров!», «Зверолюдова
шлюха!». Дело осложнилось тем, что в этот момент следопыт пришёл в
себя и заткнул рот одному из крикунов крепким ударом когтистой
лапы. Убить не убил, но проучил как надо, оставив памятные шрамы на
всю жизнь. Дальше была короткая драка, зверолюда избили и куда-то
утащили. Жрицу едва не изнасиловали, но местный вожак, сам в
усмерть пьяный, всё же тормознул беспредел и приковал её внизу, в
подземном этаже башни. Ну а потом зашло солнце и началось...
Тот отчаянный трус в клетке был неправ. Никакого проклятья из-за
жрицы на их головы не свалилось. Соня вообще не знала, что
произошло, лишь чувствовала, как смерть забирает людей одного за
другим. Поработившее тела охотников зло было иного, демонического
плана.
— Мастер ключей жив?
Соня шла босиком, и в этом нет ничего удивительного, ведь я
видел её башмак во дворе.
— Я не знаю, Грач. Но теперь ты здесь, и мы это выясним.
Злой блеск в глазах жрицы говорил о затаённой ярости. Стоило нам
выйти из её комнаты, как она тут же подошла к трупу.
— Сейчас у него обычные глаза, — присев над останками, девушка
кивнула на изрубленный труп и обтёрла о подол заляпанный в крови
нож, поднятый с пола. — Ты уверен, что они были жёлтыми?