— Скажи-ка мне, не последний муж империи с хорошим образованием,
когда исчезли последние первородные целители Двуликого Бога, м?
— Последние первородные исчезли после Десятилетней войны, —
заученно пробормотал Эрдан. — Это была великая битва, в которой
родилась наша Империя!
— Это была Великая резня, в которой вы кромсали, сжигали,
травили и, Двуликий ведает, что ещё делали друг с другом.
Первородных сгоняли на поля сражений, как скот! Кидали нас в самое
пекло, заставляя лечить! Зная, что ни один из нас не пойдет против
зова. Не сможет отвернуться от чужой боли. Полагали, что наш дар
безграничен, а значит высасывать его из нас можно бесконечно.
Знаешь, сколько из нас выжило после этого?
— В-все, —неуверенно, но все же сказал Эрдан, мысленно
прикидывая, сколько же лет этому старику, если война, о которой они
говорят, произошла не одно столетие назад.
— И куда же мы делись? — усмехнулся дед. — Раз после нас никто
не видел?
— По велению императора Актавия вам была дарована высшая милость
Великой Империи Алании, а именно десять тысяч золотых асс,
земельный надел в плодородных землях провинции Эсай... — по памяти
перечислял Эрдар то, что некогда сумел запомнить на уроке истории у
достопочтимого господина Соруса. — Свобода воли в выборе службы и
места её прохождения, а также пособие из казны Империи. Но гордые
первородные отвергли щедрое предложение империи за оказанные
услуги, отринули долг перед родиной и предпочли скитания и
вольнодумие, — весьма патетично закончил Эрдан, отчего-то чувствуя,
что сморозил глупость. И что тому было причиной: презрительный
прищур аквамариновых глаз или же сам факт, озвученный, вдруг
показался ему каким-то ненастоящим, что ли?
— Ну, ну, — фыркнул дед, отворачиваясь от мужчины и тем самым
показывая, что не желает больше с ним говорить.
Целитель оставил своего подопечного одного, вышел через узкий
скалистый проход из своего логова, спустился к подножью горы, в
которой жил так давно, что уже и не пытался считать время. У самой
кромки скалы начиналось песчаное море Элио. Здесь его никто и
никогда не стал бы искать. В таком месте не стали бы искать даже
жалкие крупицы жизни. Днем Элио раскалялась до невыносимых
температур, ночью был такой холод, что мороз, царящий в
занесенном снегами Амарио, любомупоказался бы незначительной
прохладой. А он тут жил... и берег...