Мерзкий скрип несмазанных петель
калитки громким эхом отдался в пустой деревне, заставив графа и его
людей буквально подпрыгнуть на месте и.
— Мэтр Гираш, что вы делаете?! —
воскликнул граф, с неподдельной растерянностью уставившись мне в
спину.
— Изучаю место преступления, —
отозвался я, заходя во двор и внимательно осматриваясь. — И считаю
логичным сделать это именно сейчас, пока светит солнце.
— Но мы спешим! Еще час-другой, и
начнет темнеть, а за это время мы должны успеть…
— Спасибо, господин граф. Я помню. Но
извольте не мешать, иначе я не ручаюсь за последствия.
Его сиятельство недовольно засопел,
однако послушно замолчал. Светлый, как ни странно, тоже проявил
благоразумность. Охранники только мрачно переглянулись, а старик,
давая отдых натруженным ногам, присел на первое попавшееся бревно и
с облегчением выдохнул.
Я даже не обернулся — в данный момент
меня гораздо больше интересовал притихший дом, где еще недавно жили
люди. И где, несомненно, случилась трагедия.
Сделав несколько шагов и обойдя
стороной безжалостно вытоптанный цветник, я присел на корточки и
задумчиво дотронулся до взрыхленной земли. Холодная. Еще не
ледяная, но нездоровый холод все-таки ощутим… значит, мертвяки
приходили всего пару дней назад. Однако если жители деревни погибли
раньше… а граф говорил о двух месяцах… то что им могло понадобиться
здесь снова?
Странно.
Я так же аккуратно поднялся и обошел
цветник по кругу, ища следы, но, что удивительно, ничего путного не
обнаружил. Только возле выложенной камнем дорожки отыскалась
небольшое багровое пятно, да около самой стены удалось рассмотреть
вдавленный в землю опечаток чьей-то голой ноги.
Так. Значит, по крайней мере, один
зомби сюда заходил. И вот это уже совсем странно, потому что
поодиночке они обычно не ходят — это раз. Других следов их
присутствия (если, конечно, за ними кто-то специально не прибрал)
нигде не виднелось — это два. Наконец, крови после себя они
оставляют не в пример больше, чем я увидел, так как пожирают свои
жертвы там, где найдут, и имеют скверную привычку раздирать живого
человека на части. А такой способ питания, сами понимаете,
оставляет вполне определенные следы — на земле, на траве, на стенах
дома, куда непременно попадают брызги, и иногда даже на крыше. К
тому же поблизости всегда присутствует слизь совершенно особенного
состава, которой я пока тоже почему-то не нашел.