– Те, кому должно, прекрасно знают,
что ты маг, а остальные обойдутся и без пищи для пересудов.
Конечно, разговоры не прекратятся, но тыкать в тебя пальцами будут
меньше: далеко не всем известно, как выглядит живущий во дворце
укротитель стихии. Представляешь, некоторые даже считают, что это
один из поваров.
– Спасибо, Зоревар.
– Как ты вообще справляешься, Рони?
– он указал на пустующую под карликовой вишней скамью, предлагая
присесть.
– Если не слушать, что говорят
вокруг, и избегать зеркал, можно даже забыть о скрывающемся внутри
проклятом даре. Я совсем его не чувствую, будто его и нет вовсе.
Жаль, что это не так.
– Пройдет немного времени, и ты
свыкнешься, – Зоревар не знал, так ли это, но чувствовал, что
должен что-то сказать. Бурный всплеск смеха в глубине сада и
показавшиеся горничные помогли ему справиться с неловкостью. –
Алестия жаловалась, что ты за весь день проронила не больше пары
слов, чем довела ее до зеленой тоски.
– Мне кажется, горничной не следует
быть многословной.
– Что ты смышленая, она тоже
говорила. Впрочем, последнее мне прекрасно известно, – заметив
Зоревара, Алестия оставила шумную компанию горничных и направилась
к собеседникам.
– Господин Зоревар, – проходя мимо,
девушка поклонилась и хитро улыбнулась, а церковник не упустил
возможности ущипнуть горничную ниже спины.
– Ты говорил, что не любишь
подобного обращения, – заметила Оника, когда Алестия скрылась за
углом.
– Не всегда. Здесь все сложно. Ты
жила вдали от дворца и Берилона, а нездешним трудно понять все
хитросплетение взаимоотношений под белоснежными куполами.
Еще один взрыв смеха привлек
внимание Оники и Зоревара к шумящим в стороне горничным. В центре
всеобщего веселья находилась низенькая нескладная девушка с круглым
лицом, в центре которого уместились пуговки-глаза, кривоватый рот и
курносый, напоминающий свиной пятачок, нос. Одна ее нога была
короче другой, от чего горничная прихрамывала, забавно заваливаясь
набок. Впрочем, никто не смел сказать в ее сторону одного
насмешливого слова, предпочитая поддерживать отпускаемые самой
девушкой остроты.
– Ты ведь уже заметила, что Цесия –
единственная невзрачная горничная среди всех? – Зоревар
ухмыльнулся. – У благородных господ в крови страсть окружать себя
дорогими и красивыми вещами, и горничные, которых они порой видят
чаще, чем собственных благоверных и детей, не исключение.