Но он почему-то не вспоминал.
- Кто вы? Почему вы лжете?...
Его вытащили во двор и бросили на землю лицом вниз. Удара о
землю он даже не почувствовал. Блаженная темнота! два мгновения
сна... из которого его тут же выдернули. А! Вода была ледяной, она
обжигала как раскаленный металл. Спина превратилась в огромный
ожог.
Гилберт заорал.
Снова плеснуло.
Две вечности в Аду. Кричи, Гилберт, кричи. Он кричал.
Вода лилась. Солнце затопило все вокруг, глаза нестерпимо
резало, но жары больше не было. Его колотило от холода. Из-за слез
он почти ничего не видел. Гилберта снова подняли и потащили; он
чувствовал, как босые пятки бороздят дорожки в пыльной траве. Его
втащили уже не в гостиницу, - на конюшню, в пахнущий навозом
полумрак, издырявленный световыми пятен. В последний момент, прежде
чем пылающий, затопленный солнечным светом, двор исчез, он увидел,
как один из "зеленых" служек наклонившись над ведром, шепчет и
делает знаки.
От ведра тут же повалил пар, клубами взвился в небо...
Колдует. Магия холода, сообразил Гилберт. В отличие от церкви
инквизиция не чурается магии, хотя на послушников, использующих ее,
потом накладываются суровые епитимьи.
Белоснежный туман наплывал, обхватывал мягкими прохладными
руками. Сейчас они принесут это ведро сюда…
- Нет, - попросил он. – Не надо… больше.
Над ним снова оказалось скуластое лицо святого отца. В уголках
глаз и рта застыли скорбные складки. Святой отец не наслаждался
пыткой. Он страдал.
- Признайся, сын мой. Правда исцеляет душу и снимает боль
грешного тела. Покайся! – он вдруг перешел на доверительный тон. -
Ты удивишься, насколько все проще будет, когда я услышу правдивый
ответ.
- Я… я сказал правду.
В стойлах фыркали и переступали копытами лошади.
- Ты самозванец и упорствуешь.
- Это не я… - в помутившемся сознании мелькнула какая-то мысль,
и он вцепился в нее, как утопающий в соломинку. – Самозванец – это
Лисий Хвост! Граф знал это!
- Почему именно вы, молодой человек? Что вас связывает с
человеком по имени Лисий Хвост?
- Я… хотел служить под его началом. Во Фронтире его считают
великим herzog. Капитаном! Ходили слухи, что Лисьих Хвостов
несколько. Наверное, граф хотел разоблачить одного из них.
- Какого?
- Я не знаю.
Три этих слова уже вызывали в нем самом ужас, потому что влекли
за собой новую боль, но других просто не было.