– Подозрительно все это, – в унисон
моим мыслям заметил сидевший на соседней кровати новобранец. – Они
показывают только нужные вещи. Формируют мнение.
– Ты против? – сообщивший Дюпри о
своей готовности выскочка удивленно посмотрел в его сторону. – Нам
показывают это, чтобы мы осознавали, с чем имеем дело. Или ты
струсил?
– Мне плевать, как ты это назовешь.
Я пытаюсь разобраться в ситуации.
– Разобраться? Тебе до сих пор
что-то не ясно?
Мой сосед с досадой поморщился и
отвернулся, тем самым оборвав разговор. Это весьма расстроило
активиста – спрыгнув со своего места, он вышел на центр помещения,
а затем возвысил голос, обращаясь ко всем нам:
– Братья! Там, на границе, гибнут
наши сограждане. Там...
– Хватит пропаганды, – послышался
чей-то сердитый голос. – Без тебя тошно.
– И хватит считать других идиотами,
– добавила одна из девушек. – Мы как-нибудь сами разберемся, что
нужно делать.
– Именно.
Не получив ожидаемой поддержки,
парень заметно стушевался, чуть-чуть покраснел и вернулся на свою
койку. Наступило гнетущее молчание.
Так как лично я определился с
решением уже давно, то все оставшееся до нового инструктажа время
провел в блаженном ничегонеделании, лениво наблюдая за
потенциальными сослуживцами, следя за бесконечно повторяющейся
хроникой и размышляя о грядущей учебе.
Что должен уметь разведчик? Чем
новые дисциплины отличаются от тех, которые преподавали нам раньше?
Каким будет первое задание? Когда нас отправят на фронт?
– И отправят ли вообще...
Ответы на большую часть этих
вопросов мы получили вечером. Дождавшись, когда в аудиторию зайдет
последний из рекрутов, Константин Дюпри снова поднялся на сцену,
громко кашлянул и сообщил:
– Предлагаю тем, кто считает себя не
готовым к работе в диверсионном подразделении, выйти из зала. Для
вас подготовлен транспорт, на котором вы отправитесь в новую часть.
Никаких дисциплинарных мер принято не будет.
К моему удивлению, желающие
отказаться от предложенной службы все-таки нашлись – три человека
молча поднялись со своих мест и двинулись к выходу.
– Трусы, – достаточно громко
произнес воспрянувший духом активист. – Если...
– Рядовой Дворжек, вы отчислены из
программы, – тут же оборвал его выступление Дюпри. – Покиньте
зал.
– Но...
– Немедленно.
Растерявшийся от неожиданного
унижения парень сжал губы, но затем отрывисто кивнул, гордо поднял
голову и вышел за дверь.