— Ты
понимаешь, что она опасна? — спросила Магда. — После того, как вода
стала ей не страшна, на неё нет управы!
— А на меня
есть? — также безразлично спросил он.
— Не
сравнивай! Ты — это ты. Я уверена в тебе.
Гай
усмехнулся:
— Я сам в себе
не уверен. Как же ты можешь?
Магда
раздражённо взмахнула рукой:
— Узнав, что
обработка на тебе не сработала, ты не стал кричать об этом на
каждом углу. А Найра тут же побежала к нам.
— Она пришла
за помощью.
Он что,
издевается? Или на самом деле не понимает?!
— Гай, ей всё
равно кому об этом рассказывать. Ты понимаешь? Просто она ещё не
поняла, как может использовать свою способность. А если ей
разъяснят? Неужели у тебя ни разу не было соблазна разделаться... —
Она вспомнила про островного и запальчиво воскликнула: — Ты сам
убил!
Сообразив, что
сказала, в испуге замолчала и огляделась по сторонам. Но никого не
было.
Вновь
посмотрев на Гая, она встретилась с его пристальным взглядом, в
котором было так много намешано: и досада, и гнев, и
недоверие. Он вдруг стал ей чужим, как будто не было прожитых
вместе лет. Память вернула назад, когда она лечила Гая после
чудесного спасения от казни. Хадар обязал её каждый вечер писать
отчёт, что изменилось в состоянии мокрозява. Она писала — хоть и
чувствовала себя премерзко, но что делать? Единственное, что она
описывала всё немного не так, представляла состояние больного хуже,
чтобы он подольше побыл под её наблюдением. Магда даже думать не
хотела, что однажды он выздоровеет, и она больше не сможет каждый
день его видеть.
В тот вечер
она тоже писала, присев на краешек стула, когда почувствовала на
себе взгляд больного. Она и в другие дни его ощущала, но когда
оборачивалась, мокрозяв закрывал глаза. А в этот раз их взгляды
встретились.
— Зачем ты
меня спасаешь? — спросил Гай.
Магда так
растерялась, что не могла найти слов. Понимая, что молчать глупо,
призвала на помощь слова, произнесённые Великим Хранителем Элсара
на последнем празднике Праматери.
— Жизнь: это
величайшее благо, которое есть у нас! — начала она, но почувствовав
себя круглой дурой, смущённо замолчала.
— Ты
задумывалась, что со мной будет, когда ты меня
вылечишь? — спросил он.
Они были
вдвоём, страж вышел, и Магда впервые об этом пожалела. С ним
мокрозяв не посмел бы разговаривать. Можно было выбежать и позвать
на помощь, но она продолжала сидеть, нервно ломая в пальцах
палочку, которой писала.