— Конечно,
задумывалась, — тихо ответила Магда. — Ты снова будешь
кукрить.
Он улыбнулся с
жутковатым спокойствием и отвернулся.
...
Сейчас Гай
смотрел на Магду также, как в тот день: .
— Мы никогда
не станем едины, — произнёс он с горечью. — Вы, азарцы, всегда
будете нас бояться.
— Нет! Ты не
прав! Дело только в Найре! — возразила Магда.
Он молча
приложил палец к её губам и заверил:
— Не бойся, у
Кларка всё пройдёт хорошо, а потом я поговорю с ней. Мы вместе
поговорим и всё ей объясним. Но оставлять её без присмотра сейчас
нельзя, — он растёр ногой окурок. — Думаешь, мне самому хочется
тащить её туда? Хуже может быть только, если привести с собой
ансамбль песни-пляски. Но, пойми, она сейчас в опасности. Когда те,
кто послал за ней куклу, узнают, что Найра не ликвидирована, они
захотят завершить начато. До сих пор ей фантастически везло, но, ты
же знаешь, однажды везение заканчивается.
— С ней могу
побыть я, — предложила Магда, однако Гай сделал вид, что не
услышал.
...
Возле хижины
дядюшки Кларка они разошлись. Найра направилась к дверям, а Гай с
Магдой остались у окна, выходящего на пустырь. Цеплюч здесь
разросся особенно буйно. От ветра стебли колыхались, отчего дом
напоминал огромную косматую голову. Гай достал бутылку с выводилом
и накапал на стебли, заслоняющие окно. Цеплюч осыпался бурой
трухой. Стало видно, что окно затянуто полупрозрачной кожей рыбы
Суонк, на подоконнике стояла лампа. Она отбрасывала дрожащий свет
на рыбью кожу, и та переливалась оранжевым и зелёным
цветами.
До них долетел
стук — Найра стучала в дверь. По окну скользнула тень, это Кларк
прошёл через комнату, затем раздался скрип дверных петель. Гай
достал из голенища нож и одним взмахом разрезал рыбью кожу. Из окна
хлынул желтоватый свет. Гай забрался на подоконник, подал Магде
руку, помогая подняться. Спрыгнув на земляной пол, они оказались в
большой комнате. Вдоль стен стояли и лежали куклы. Некоторые из них
были уже закончены и напоминали бесстыдно развалившихся голых
людей, у других даже не были прорезаны лица. Магда с удивлением
рассматривала их. До сих пор она была уверена, что история с
ожившей куклой привиделась Найре от страха, но сейчас, находясь в
комнате полной кукол, её охватила тревожность. Было нечто
жутковатое в их застывших в неподвижности голых телах,
продолговатых белых головах. Казалось, что все они, не имея ушей,
слышат; не имея глаз, наблюдают за каждым движением.