Дарсис кивнул и сказал:
– Бросим ее, – убийца поднял руку
прежде, чем я что-то сказал. – Для мизгоров она всего лишь краденая
вещь, драгоценная безделушка. Ее будут беречь. Если возьмем с
собой, в драке ее могут зацепить стрелой.
Лила уперла ладони в бока.
«Синие уши, я останусь только, если
ты переломаешь мне ноги, да».
Дарсис хмыкнул.
«Смотри, дочь вождя, не сломайся
сама».
Мы побежали по холмам и долинам.
Музыка насекомых в траве притихла. Словно наступил антракт перед
финальной частью рок-концерта.
Только ближе к вечеру Дарсис разрешил
краткую передышку в тени одинокого высокого дерева, похожего на
родной тополь. Мы попадали без сил и растянулись на колючей
траве.
В разросшемся буром облаке на востоке
сверкали редкие белые крапинки.
– Подзорные трубы, – сказал Дарсис. –
Купили или украли у унголов. Нам не скрыться.
Мана завязала хвостом взмыленные
волосы. Лила сидела на земле и наматывала поверх повязок на груди и
бедрах свежие аксамитовые полосы. Блестела мокрая зеленая кожа на
тонких руках и ногах. На жилистом животе.
Я тучка, тучка, тучка…
– Лила, тебе, на самом деле, лучше
остаться, – вдруг сказал я. – Когда мы покончим с погоней, то
расскажем твоему отцу, где ты. Уверен, твое племя тебя спасет от
брака с принцем.
Не вставая, девочка подвинулась ближе
ко мне.
«Когда доберемся до моего племени,
отец подарит нам с тобой большой викиюп, жилище. С крышей
из толстого тростника – закрыться от солнечного жара, и с ложем из
бизоньих шкур, – разогреть наш собственный. Подарок только нам
двоим, – она косо глянула на Ману. – Будем наслаждаться бессонными
ночами вместе».
– Э-э-э… ты так «нет» говоришь?
«Скорее – «ни за что»».
Теперь впереди неслась Мана. Дарсис
то и дело останавливался и припадал синим ухом к земле. Тянулась
выжженная равнина, быстро темнело знойное небо, промелькнула над
головами тень далекой птицы. Полночь застала нас в мыле возле
низких кустов с высохшими ягодами.
Лила вдруг засмеялась и прыгнула в
сухие ветви.
«Хвойник!»
Пришлось остановиться. Дарсис снова
приник лицом к земле – послушать, насколько близко орда
индейцев.
Назад Лила вылезла с горстью
ядрено-красных ягод в ладонях.
«Открой ротик».
– Давай без этих вот игр, – попытался
я состроить строгого взрослого, но она тут же всунула три ягоды мне
между губ. Кисловатая мякоть расслабила сухую глотку. Забывшись, я
зачмокал языком. Вот он, рай.