– Через два месяца? – переспросил
я.
– Говорят.
Юля, Юля, пускай тебе плевать, но
я хочу быть с тобой. И я увижу тебя через месяц после
того как мы расстанемся. Твой солдат любви прилетит в твой новый
дом на экскурсию.
В просторном светлом холле
«Диснейленда» я налетел на вешалку-стойку с одеждой. Видно, розовые
очки запотели. Я выбрался из вороха бальных платьев и смокингов,
Никсия тут же ткнула меня пальцем в грудь.
– Ты, быстро забирай один смокинг и
платье для своей принцессы и брысь отсюда, пока не повалил все
тут.
Я оглянулся на шеренгу черных
костюмов и цветных платьев.
Прилечу я к тебе или нет, я не знаю.
Я не знаю что я знаю, а что не знаю. Знаю только: есть один лжец, и
он всем тут заправляет. И он заберет тебя у меня.
Поэтому ты прекратишь отмалчиваться.
Иначе я порву твой чертов веер!
Только зубчики расчески коснулись
волос Юли, моя инопланетная принцесса тут же упорхнула в другое
измерение. Отражение ее головы в зеркале над раковиной передо мной
закачалось, словно в медитации. Золотистые глаза потухли. Губы
приоткрылись – словно две морские волны разбежались друг от друга.
Махровое полотенце на ее груди едва поднималось и опускалось.
Ничего, за шесть лет мы уж научились
обходить ее джедайские штуки.
Я отвел расческу от мягких волос,
жизнь вмиг вернулась во взгляд Юли.
– Еще, – слабо попросила она. Я молча
обошел стул, с которого неприступная героиня моих снов смотрела на
меня просящим взглядом. И кто теперь кого умоляет, злорадно подумал
я, встав перед Юлей.
Словно в раздумье повертел расческой
– так же во сне она махала веером перед моим носом.
Но больше Юля не проронила ни слова,
только вертикальные палочки-зрачки ее сузились до едва заметных
полосок. Как у кошки перед прыжком.
Я молчал. Она молчала. Молчал
фабрикоид за дверью ванной. И рыбка, само собой, тоже молчала.
Молчала вся наша общажная квартира, состоящая из ванной, Юлиной
спальни и моей каморки-комнаты. Мир заткнулся.
Конечно, первым сдался я. А как
иначе? Все эти годы я прислуживал ей вовсе не из-за приставленного
к ребрам ножа.
Меня чуть инфаркт не торкает, стоит
Юле занозу поймать. Вот и подходящее ей, только ей, бальное платье,
все еще откапывал каждый день в холле «Диснейленда», переживал –
вдруг не понравится моей инопланетной девочке, так
волновался-волновался, что самого тошнит. Честно, хочется рвануть к
унитазу и засунуть два пальца в рот. Чтобы наконец высвободится от
розовых соплей, ванили, клубники, всей этой «струи любви» – пусть
вместе с завтраком, кровью, сердцем, селезенкой…