Когда после завтрака я нашел Ману в
луна-парке, бразильянка нещадно втаптывала ботбоксера в маты.
Стальные щупальца пытались обтянуть ее смуглые ноги в трениках, но
быстрые руки в шрамах пресекали попытки жесткими блоками.
Я стоял неподвижно за ее спиной. Моя
рука в кармане штанов нервно гладила упаковку бинтов. Меня учуяли,
как злая брошенная кошка чует тихую мышку, на которой можно
отыграться. Мана завернула пару верхних щупалец бедному ботбоксеру
за голову и прошипела, что вчера на завтраке чья-то
алинижна, инопланетная принцесса села к ним за стол и
позвала Дарсиса на танцы.
– Она возомнила себя бессмертной? –
закричала Мана, ударив головой ботбоксера об пол. Мне послышался
хруст внутри металлической шеи.
– Это все неважно, – сказал я. –
Перед этим Юля соврала мне, что договорилась идти танцевать с
Дарсисом. То есть теперь-то мне понятно, что она соврала. Похоже,
чтобы не разоблачиться, моей хозяйке пришлось вылезти из раковины.
Она играет со мной.
– Дарсис согласился! – прорычала
девушка. Я молчал.
Прерывистое дыхание. Лихорадочный
блеск в глазах. Глухой голос. Разве можно что-то ответить на такую
боль?
Мана скрутила еще одно щупальце
немыслимым узлом. Сталь жалобно скрипела.
– Зачем она соврала тебе? Зачем
влезла к нам?
– Чтобы я не пытался помешать ее
отправке на орбиту.
Мана сказала «стоп», и ботбоксер
включил спящий режим. Девушка вытерла потный лоб рукавом
тренировочной рубашки.
– Когда?
– Сразу после танцев.
Мана приблизилась. Несмотря на свою
боль, она спросила:
– А ты?
– Я останусь в Центре до
семнадцатилетия Юли. После ее отлета мне прекратят вкалывать
«сыворотку».
– Это же хорошо.
Я попытался представить жизнь без
ежедневных инъекций:
Пение птиц,
Запах дождя…
Мозги – вы точно тут?
Вышло не очень.
– Но сейчас «сыворотка» во мне, – я
потянул Ману за рукав рубашки. – Идем. Нам нужно лететь отсюда.
– Лететь? Куда?
– Туда, где нас никто не услышит.
Быстрее.
Мы побежали в питомник. Искусственно
выведенные карликовые единорожки, тигры и слонотопики бросились
лизать нам колени. Отпихиваясь от мимишных зверят, мы взяли под
уздцы двух ультрамариновых бронекрылов, и вывели пластинчатых
животных из стойл на улицу.
Когда бронекрылы взмыли вместе с нами
к белоснежным облакам и невзрачному солнцу, я указал Мане на
юго-восток, в сторону нашей рощи.