«И чего я весь день как
маленький?»
– Да, – прошептал мальчик. – Эта
нитка намного длиннее.
В тот день – последний его день на
Земле – Стас стал питомцем Юлирель.
Как обычно, я разбудил Юлю
только с попытки дециллионной – мегаогромное число какое-то,
больше, по-моему, нет. Ее странные желтые глаза со
зрачками-полосками наконец раскрылись и сонно уставились на
меня.
– Стас, – пробормотала Юля на певучем
языке ананси, и опять закрыла глаза. Инопланетная девочка, с
которой я нянчился уже шесть земных лет, перевернулась на бок.
Одеяло соскользнуло с ее нагого бледно-голубого плеча.
Моя голова будто сама собой
отвернулась. Взгляд уперся в окно, за которым гигантский белый
столб Света затмевал бледный лазоревый рассвет, пронзая утреннее
небо с курчавыми барашками. Рядом по всей длине яркого столба
парили в воздухе черные ящики сканирующих его зондов. Сколько здесь
живу, столько вижу за окном этот Свет. Столько бужу по утрам
Юлю.
– Нет, сколько можно меня доставать?!
– закричал я на ее родном языке.
– Еще немного, – прошептала Юля и
засопела. Я взвился:
– Это чертовски негуманно!
Сап Юли стал громче. Пора начинать
операцию «Болтанка».
Я схватил изголовье кровати Юли и
затряс изо всех сил так, что девочка-ананси покатилась по постели
туда-сюда. Черные волосы с кроваво-алым блеском разметались по
подушке. Одеяло окутало Юлю с головой, как гусеницу. Спрятало нагое
плечо. И я смог снова смотреть на нее.
– Тебе еще нужно успеть помыть
голову, – крикнул я.
– Ее Стас моет, – тихий шепот из-под
одеяла. Стоявший в углу фабрикоид, робот-уборщик, вдруг включился и
зашагал по комнате, подметая пол.
– Аксамит я тебе не наращу, –
прорычал я, высоко поднимая правый бок кровати. Юля скатилась с
постели и бухнулась на пол.
Фабрикоид пролез мимо меня под
кровать. Механические руки заскрипели, шурша по полу щеткой.
– Эй, тебя никто туда не звал, –
сказал я. – Кыш!
Мои предплечья задрожали. Тяжелая
кровать грозила выскользнуть из пальцев и прихлопнуть железного
болвана.
Юля поднялась с пола, взъерошенная и
нагая. Много, слишком много гладкой, как нектарин, девичьей голубой
кожи раскрылось передо мной. Я чуть не отпустил кровать.
– Чего стоишь? Одевайся, – прохрипел
я, крепко зажмуриваясь и пытаясь не думать о безукоризненно изящной
линии тела. Отвлекись на что-нибудь, приказал я себе, помедитируй.
Интересно, как это вообще делается – медитация?