– Так вот, – учитель кашлянул,
привлекая внимание. – Я буду преподавать вам межмировую историю аж
восемь часов в неделю, поскольку до церемонии магической инициации
практика у вас будет в ограниченном объеме. Триместр завершится
фееричным зачетом, но не думайте, что будет достаточно протянуть
мне зачетку и поморгать глазками. Я же все-таки декан, меня
положено бояться и уважать. Можно по очереди, можно одновременно.
И, если вопросов нет, я бы озвучил тему вводной лекции.
Герман историю любил, может быть,
только это и держало его в сознании. Собственно говоря, он и сам не
мог сказать наверняка. К тому же присутствие под боком искрящегося
оптимизмом и любопытством Альберта поддерживало слабую гармонию в
его энергетических каналах. И все же хотелось, чтобы занятие
поскорее закончилось и можно было запереться в своей комнате и
успокоиться.
– … не так уж и скучно, как кажется.
Кто, например, скажет мне, сколько сейчас насчитывается обитаемых
миров? Курсант Грэм?
Ролан забегал глазами по аудитории,
точно выискивая ответ на стенах и на лицах однокурсников:
– Э… Пятьдесят? Нет, Сто. Точно
сто.
– Герман?
Он ответил, не задумываясь:
– Телепортационные сети Ойкумены в
настоящее время охватывают двести семьдесят независимых миров,
последние восемь из которых были присоединены к сети в прошлом
году.
Учитель захлопал в ладоши.
– Браво! Я уже чувствую родственную
душу, – он снова повернулся к Ролану. – И какие же миры были
присоединены последними?
Ролан покраснел.
– Э… Эээ…
– Герман?
– Аддика, Гинезия, Моннгейт…
– Достаточно, – Кишман довольно
прищурился. Прохаживаясь между рядов, он остановился возле Германа.
– Любишь историю?
Герман кивнул. Скрывать не имело
смысла, хотя выдавать информацию о себе он не любил.
– Хорошие познания для только
поступившего. Молодец.
– Да это в школе всем рассказывают! –
Ролан не сумел пережить очередное унижение за сегодня. – Хорош
умничать, ублюдок.
Герман почувствовал, сейчас точно
взорвется. К несчастью, это почувствовал не только он…
– Не надо! – Берт вцепился в его
локоть, всем весом оттягивая вниз, куда-то под парту. – Прошу!
– Э? – удивился не только Герман, но
и Кишман, и все остальные. Герман пару раз на пробу дернул рукой,
но тощий на первый взгляд Берт умел быть настойчивым. И очень
тяжелым. – Ты что творишь? Отцепись немедленно.