Берт покосился на друга. Герман
сидел, откинувшись назад, и расслабленно поигрывал авторучкой. Ждал
своей очереди.
– Э… – Ролан замялся и единственное,
что вспомнил, пару названий, которые упомянул недавно Герман. –
Аддика?
Учитель молча перевел взгляд на
Германа.
– Виндштейн, – громко и четко
произнес он. – Но неделю назад, после того, как стало известно о
смерти королевской четы и обеих их дочерей, торговые отношения с
соседними мирами были временно приостановлены.
– Новостями тоже интересуетесь? Очень
оперативно, – Савелий с одобрением покачал головой. – Победа ваша.
Выбирайте награду.
Герман задумчиво потер
подбородок:
– Я хочу, хочу… – он внезапно
улыбнулся, и Альберта передернуло от этой улыбки. – Хочу, чтобы он
принес извинения.
По рядам пронесся дружный вздох
удивления.
“Он с ума сошел!”
“Мало по зубам получал?”
“Какая наглость”.
“Самый умный что ли?”
Герман не умел читать мысли, но
сейчас был напряжен до такой степени, что почти улавливал их,
складывал из наслоений эмоций. Они все его ненавидели? Но за
что?
В мозг будто вонзили раскаленный
штырь. Тошнота стала более ощутимой, и вызвана была уже не только
тупоголовостью Ролана.
– Ну, курсант Грэм, вас никто не
задерживает. Встаньте и извинитесь, – Савелий снова с каким-то
странным удовлетворением, будто его задумка удалась, потер руки. –
Умейте проигрывать с достоинством.
Может, Альберт многого и не помнил,
не только о себе, но и об окружающем мире, однако осознавал, какая
жуткая несправедливость творится. Исход состязания был известен
заранее и никакого достоинства в этом быть не могло.
– Стойте! – он порывисто вскочил. –
Так же нечестно!
Герман посмотрел на него снизу вверх
холодным взглядом, но Берту он показался каким-то мутным.
– Вы так считаете? – декан
заинтересованно подался вперед из-за кафедры. – Альберт, да? Но
ведь ваш друг, – он ткнул пальцем в доску, – ответил верно на два
вопроса из трех.
Берт раздраженно мотнул головой:
– Соперники не совпадали по уровню
мастерства, в смысле, по уровню знаний. Их нельзя было ставить в
пару.
– Но правила есть правила, – отрезал
учитель. – Проигравший должен выполнить желание победителя.
Берт перевел беспомощный взгляд на
соседа. Герман сидел, прикрыв глаза, будто размышлял. Потом резко
поднялся и повторил:
– Я хочу, чтобы он принес
извинения.