Ролан тоже встал из-за стола и уперся
в него дрожащими от злости руками.
– Ни за что!
– Я жду извинений.
– Отвали, урод!
Берт кусал губы и оттягивал рукава
своей полосатой кофты – нелепый и неуместно пестрый посреди одетых
в темно-синюю форму учеников. Но его все равно точно не
замечали.
Учитель Кишман самоустранился,
наблюдая конфликт со стороны. Берт неловко мялся с ноги на ногу,
как вдруг Герман почувствовал знакомый привкус вишни на языке. Берт
очень хотел, чтобы все успокоились, так сильно хотел, что это снова
началось – в голове стало легко-легко, тело наполнилось приятным
теплом. Герман моргнул, быстро приходя в себя, но, к удивлению
воспрянувшего духом Берта, продолжил яростную перепалку.
– Я тебя в порошок сотру! – рычал
Ролан.
– Сначала рискни ко мне подойти.
– Сам рискни!
Альберт кулаком утер выступившие
слезы. Хотелось крикнуть – ну кто-нибудь, остановите их!
Дверь резко распахнулась, и в
аудиторию влетел учитель Гротт. Разумеется, Альберт этого знать не
мог, а вот Герман его сразу узнал. Старомодный сливового цвета
камзол из дорогого бархата, белоснежная рубашка с кружевным жабо и
рубиновой брошью, узкие брюки и высокие черные сапоги. Импозантный,
но не слишком подходящий для учителя вид.
Гротт быстро оценил ситуацию и
набросился на Кишмана с упреками:
– Что тут происходит, Са… учитель
Кишман? Шум стоит на весь коридор. Это все-таки военное училище, а
не курятник! Потрудитесь объяснить, что вы тут устроили?
Герман поморщился, а Берт сел на
место, чтобы не торчать посреди аудитории одинокой каланчой. А
Савелий меж тем не спешил оправдываться:
– Обычная проверка на вшивость. Ты…
вы же меня знаете. Крайне полезная практика, кстати, советую взять
на вооружение.
И, хохотнув, Савелий хлопнул Вальтера
по плечу.
– Если вы читали личные дела, – почти
прошипел Гротт, не обращая внимания на вытянувших шеи курсантов, –
то знаете, что ваши, с позволения сказать, “практики” могут сильно
навредить некоторым из поступивших. Я все-таки добьюсь для вас
дисциплинарного наказания, декан.
Вальтер Гротт некоторое время молча
смотрел ему в глаза, потом развернулся и поднялся наверх, к
последнему из занятых рядов, громко спросив на ходу:
– Кто начал спор?
– Он! – палец Ролана уверенно ткнул в
сторону Германа. – И у меня куча свидетелей.
Взгляд Вальтера остановился на
Германе.