Хотелось ругаться и осыпать учителя
проклятиями, но Герман физически был к этому не способен. После
того, как Альберт вдруг упал и начал дрожать в припадке, невидимый
пресс отпустил самого Германа, но вмешательство Гротта было таким
сильным, что голова до сих пор казалась совершенно пустой. Уровень
не меньше третьего.
Вальтер выглядел удивленным, но не
виноватым.
– Такого не должно было произойти.
Твой друг всегда был настолько чувствителен к ментальной магии?
Герман нахмурился:
– Если не этого, то чего вы
добивались? И зачем? По закону подобные манипуляции с человеческим
сознанием запрещены.
– На глаз прикинул уровень? – хмыкнул
Гротт, поднимаясь с колен и отряхивая руки. – Хотел заставить его
бросить шпагу. Не более. Но вы так и не ответили, как оказались на
запретной для учеников территории, да еще и в такое время?
– Собираетесь нас наказать? – Герману
просто не хватало слов, чтобы описать свои чувства. Все пошло не по
плану.
– Всех троих, – подтвердил Гротт. –
Ведь с вами был третий? Третья? Что ж, и до нее очередь дойдет.
Он читал Германа как открытую книгу,
и это было особенно обидно потому, что сам Герман оказался перед
ним точно слепой котенок. В груди вскипала злость, но он уже мог
достаточно ясно соображать, чтобы понять – тягаться с бывалым
менталистом ему пока не под силу, угрожать законом –
малоэффективно, а других вариантов он не видел. Разве что только
попробовать договориться…
– Простите, – пробормотал Герман,
убеждая себя, что идет на попятную только ради Дзюн и Берта. – Я
могу все объяснить. Все дело в этой шпаге.
Он поднял глаза и увидел, что Вальтер
кривит губы в недоброй ухмылке. Герману стоило большого труда не
измениться в лице и продолжить изображать смирение.
Гротт пригладил замявшийся камзол и
оправил манжеты. Герман зацепился взглядом за тонкие бледные пальцы
и поблескивающий на большом пальце тонкий ободок золотого кольца.
Учитель в принципе был похож на человека, склонного к украшению
себя любимого, но отчего-то в данном случае именно это скромное
колечко завладело вниманием Германа, жаль, эту мысль, пока до конца
не оформившуюся, пришлось отложить до лучших времен.
– И то, что в голове вашего друга
неплохо покопались задолго до меня, вы тоже объясните? Хотели
что-то скрыть? От кого-то или, – кивок в сторону бессознательного
Берта, – от него?