- Лера, что это сейчас было? –
бескровными губами прошептала мать.
- Когда? – Лерка смотрела на нее
непонимающим взглядом.
- Что ты наговорила врачу про его
дочь? – в ужасе шептала Юля.
- Какую дочь? – сморщила лобик Лера,
явно собираясь заплакать. – Мам, ты чего?
- Что ты говорила в кабинете? – с
трудом выговорила побелевшая девушка, ощутимо встряхнув дочь. –
Лера, что ты говорила?
- Что спрашивал, то и говорила… Как
меня зовут, сколько мне лет, про Аришку, что мы играем, что меня в
лесу дедушка нашел… - наморщив лобик, пыталась вспомнить Лерка. -
Маам, он мне не понравился… Давай больше к нему не пойдем, ладно?
Зачем мы к нему пошли?
Отпустив плечи дочери, Юля села на
ноги. В ее голове билась одна мысль: «Я сошла с ума?» Закрыв руками
лицо, девушка, делая глубокие вдохи, пыталась успокоиться.
- Мам… Мааам! – звала плачущим
голосом Лерка, дергая мать за руку. – Маам! Ну ты чего? Мам!
Перестань! Мне страшно, мам! Пошли домой, а? Ну мамулечка... - уже
плача, лепетала Лерка. - Я домой хочу!
- Сейчас поедем, Лер… Сейчас…
Юля, поднявшись, с трудом доковыляла
до банкетки, стоявшей у стены. Откинув голову, девушка закрыла
глаза в попытке унять головокружение. Лерка уселась рядом, положив
голову матери на колени.
- Лерчик, принеси мне воды,
пожалуйста, - слабым голосом попросила Юля.
Лерка, сбегав к кулеру, принесла
матери стаканчик с водой. С трудом достав из сумки прописанные
доктором лекарства, Юля выпила таблетки. Почувствовав себя лучше,
девушка, крепко взяв дочь за руку, пошла к машине.
Иван Васильевич был страстным
грибником. С конца июля в лес ходил, считай, каждый день,
без корзинки грибов никогда не возвращался. Впрочем,
и больше корзинки никогда не приносил — незачем.
Жадность — она до добра не доводит. Леший-то жадных
ой как не любит.
А с Лешим Иван Васильевич
дружил. В лес ходил по правилам, как бабка научила: как
в лес войдет, в пояс поклонится, Хозяина поприветствует,
горбушку в гостинец ему оставит. На пенек присядет,
расскажет, куда идет, зачем, да что ему надобно, помощи
попросит. А уж тогда и идет. Леший ему и грибы
показывает, какие ему надо. Но если пришел за белыми,
опят или там лисичек разных нипочем не трогал. Грибы зазря
не губил, ни поганки, ни мухоморы. Ежели
их человек не ест — так звери скушают. Потому
и не блудил Иван Васильевич ни разу, да всегда
с полною корзиной возвращался. Наберет, сколь ему грибов надо,
да домой потихоньку идет, с Лешим беседует, природой
любуется. Выходя из лесу, тоже поклониться не забывал,
поблагодарить Хозяина.