Юля провела пальцем по выбитым
в граните строчкам.
— Как странно... Почему-то
никогда не видела за этими строчками людей... Живых
людей. Ну, имена и имена. Да, были люди, воевали. Погибли...
Но вот так... Понимая, что за строчкой на камне
стоит не одна судьба... И какой был человек... О чем
он думал, о чем мечтал... Этому нас не учили, —
Юля обернулась к старику. — Спасибо, дед Вань. Жаль, что
этому не учат в школах... А надо, — вздохнула
Юля, возвращаясь к скамейке и попутно выискивая глазами
Лерку.
— Ну а ты чего
задумалась крепко, ась? — присаживаясь рядом, спросил Иван
Васильевич. — Ты расскажи, девк. И тебе, глядишь,
полегче станет, да и я мож чего умного подсказать
смогу? В себе-то тяжко все держать, а расскажешь —
глядишь, и легче становится.
— Я то?
Да не знаю... — пожала плечами Юля. — Дед Вань,
мне в последнее время все больше кажется, что
я с ума схожу. Страшно мне...
— Чегой-то
ты с ума-то сходишь? — посмотрел на нее дед
внимательно. — С чего взяла-то?
— Да чудится мне
в последнее время всякое... Уже и не знаю, что
привиделось, а что и в самом деле было... Боюсь
Лерку когда-нибудь сильно напугать, — Юля вновь задумалась,
потом все же продолжила. — Вот вчера, к примеру.
Пошли с Леркой в больницу. А она там такого врачу
наговорила... Она говорит, а мне чудится, что
то и не она вовсе. А как вышли,
спрашиваю — что ты наговорила? А она смотрит
на меня большими глазами и твердит, что ничего
не было... — Юля обняла себя за плечи руками.
— Или ночью вот... Ну слышала я, что она
не одна была! Понимаете, слышала! Кто-то еще был! А она
говорит, что с медведем игрушечным играла... Я все двери
проверила, все комнаты — никого нет. Или вот не так
давно... Проснулась, а дуб старый пылает. И дом уже
занимается, горит. Я Лерку схватила, выскочила,
ее в машину, а потом смотрю — и дуб,
и дом целехоньки. Не было никакого пожара.
И с лесом тоже — Лерка говорит, что она в лесу
несколько часов провела, но я же знаю, что больше суток!
— Юля повернулась к деду и взглянула ему
в глаза: — Дядь Вань, совсем я с ума сошла, да?
Страшно мне... Очень страшно...
— Да не сошла
ты с ума... Аринка то балует... — вздохнув,
сказал Иван Васильевич. — И девку в лес она завела,
а Леший убаюкал ее, проспала она все время, потому
и не помнит. Сохранить так ее ему было, видать,
проще, вот и убаюкал. А остальное все —
то Аринка. Да и девка твоя сама говорит —
с Аринкой она ходит.