Лерка осталась довольна решением
матери — в деревне ей нравилось, плавать
и загорать они ходили на речной пляж, кроме того, девочке
не хотелось расставаться с новой подружкой —
Аришкой. Юля в последнее время часто слышала о ней
от дочери, и даже видела пару раз две темноволосых
головки, мелькающих между кустами, до которых у нее пока
еще не дошли руки, и молодыми деревьями в дальнем
конце участка, но познакомиться с девочкой лично как-то
все не получалось. Но Юля была рада уже и тому, что
эта Аришка не боится заходить к ним во двор.
Поразмыслив, девушка пришла к выводу, что либо ребенок просто
не слушает родителей, заходя к ним, во что верилось
слабо — в Нелюдово Игнатовский участок считался
абсолютным табу, и даже дети ни за что
не соглашались ступать на его территорию; либо родители
этой девочки, что вероятнее всего, являются людьми адекватными,
не верящими во всякую потустороннюю чушь, и просто
не запрещают ребенку ходить к ним в гости. Потому
Юле очень хотелось познакомиться с этой Ариной.
В тот день девушка ненадолго
прилегла передохнуть на садовых качелях, стоящих в тени
молодых берез — устала, окашивая участок —
и незаметно задремала. Во сне ей привиделся отец.
Он недовольно хмурился и словно за что-то отчитывал
Юлю, но девушка не слышала ни звука. Что-то сказав,
отец развернулся и ушел.
Юля вздрогнула и проснулась.
Что-то было не так. Чувство тревоги. Оно появилось еще
во сне, и уходить явно не собиралось. Поежившись,
девушка села на качелях и принялась покачиваться, пытаясь
прийти в себя. Спустя несколько минут Юля встала, решив, что
достаточно отдохнула и пора сгребать скошенную траву, как
вдруг раздался дикий кошачий мяв. От неожиданности девушка
плюхнулась обратно на жалобно скрипнувшие качели.
Мяв повторился, переходя
в крик. Особенно странным было то, что этот крик
раздавался именно с их участка, со стороны дома.
Прежде Юля не задумывалась о том, что у них
во дворе никогда не бывает ни кошек, ни собак,
а сейчас вдруг отчетливо это осознала.
Юля поспешила на крик. Зайдя
за дом, она увидела огромного светлого кота, какого-то
неопределенного цвета, который то начинал яростно царапать
лапами старый дуб, то с абсолютно диким, каким-то злобным
криком словно бросался на кого-то невидимого, будто защищаясь.
У девушки промелькнула мысль, что кот бешеный, и потому
лучше его прогнать, иначе он может и на них
с Леркой наброситься.