Минута после полуночи - страница 13

Шрифт
Интервал


– Так мы завтра ждем вас к обеду, – напомнил он, поворачиваясь к хозяйке.

– Будем непременно, – пообещала Мария Викентьевна.

– С дочерью, – добавил генерал. – То есть, я хотел сказать, с дочерями. Я пришлю за вами коляску.

Гость поклонился и покинул комнату. За окном послышалось пощелкивание кнута, стук копыт раздробил вечернюю тишину и начал медленно удаляться, пока совсем не растворился вдали.

Мария Викентьевна обернулась к дочери, внимательно оглядела ее от сияющей макушки до измазанных черных ступней.

«А девчонка-то совсем не уродина, – вдруг мелькнуло в голове. – Я и не заметила, как она выправилась. Вроде ничего особенного в ней нет, а как запоет…»

– Откуда ты знаешь эту музыку? – спросила она, скрывая растерянность за строгим тоном.

– Слышала в кондитерской, там граммофон играет, – ответила Катя и равнодушно осведомилась: – Мне стать на колени в угол или идти в чулан?

Вместо ответа Мария Викентьевна громко крикнула:

– Глашка!

Пожилая девка явилась мгновенно, но смотрела она почему-то не на хозяйку, а на маленькую замарашку в разорванном платье.

– Вскипяти ведро воды, будем отмывать эту грязнулю, – велела Мария Викентьевна. И тут же крикнула вслед убегающей девке: – Глашка! Два ведра вскипяти, слышишь? Два! Одним не обойдемся!

Комната с высоким потолком…

Комната с высоким потолком и двумя большими окнами была обставлена самой необходимой мебелью, расчетливо и функционально. К окну боком приткнулся письменный стол, на котором в идеальном порядке сложены папки, журналы, газеты. Два кресла – одно для хозяина, другое для посетителя – стоят по обе стороны столешницы. Вдоль левой стены тянется сборный стеллаж из «Икеа», в углу справа от входа скромно притаился небольшой диванчик. Никаких милых пустячков, украшающих интерьер, и ни одного зеркала.

Красовский, хромая, подошел к своему креслу. Прислонил палку к стене и неловко уселся, вытянув под столом хромую ногу.

Вадим Александрович немного поерзал на своем месте, но понял, что устроиться поудобнее не получится. Кресло с жестким сиденьем и прямой спинкой не предназначалось для долгих задушевных бесед. Хозяин кабинета хотел, чтобы посетители излагали дело и убирались к черту.

– Вадим Александрович, вы любите оперу?

Алимов с удивлением взглянул на своего визави, освещенного ярким солнечным светом.