— Ну что, подойдем к нему?
— Не знаю… Он с утра так стоит. Не
хочу его отвлекать. Может, сразу к стратегу?
— Из-за такой ерунды — к стратегу?
Может, сразу к архонту в Афины поплывем? В конце концов, решать,
что делать с пленным, должен лохагос.
Пельтасты дружно вздохнули и,
подталкивая пленника, подошли к командиру.
— Господин лохагос, позволь тебя
побеспокоить!
Тот вздрогнул, что-то коротко
пробормотал себе под нос и повернулся к солдатам. Окинул быстрым
любопытным взглядом пленника.
— Вот. Задержали какого-то
подозрительного, — сказал первый солдат.
— Пытался убежать, но мы догнали, —
вставил второй.
— А еще он ранен. Наверное, напал на
кого-нибудь.
Лохагос кивнул солдатам, чуть
помедлил, продолжая рассматривать арестованного, и наконец
приказал:
— Развяжите ему руки! — И
предупредительно добавил: — Надеюсь, ты будешь благоразумен?
– Буду, – вздохнул пленник и протянул
связанные руки солдатам.
Один вытащил нож, но товарищ
остановил его:
— Постой! Зачем портить хорошую
веревку? Чем будешь связывать в следующий раз?
Он подцепил грязными обломанными
ногтями узел на грубой пеньковой веревке и начал разматывать руки
пленника.
Лохагос испытующе посмотрел
задержанному в глаза.
— Ну поведай нам, юноша, кто ты и
откуда?
Тот закашлялся, словно пытаясь
выиграть время. Затем начал демонстративно растирать покрасневшие
запястья. Лохагос терпеливо ждал с легкой улыбкой.
Наконец пленник собрался с
мыслями:
— Меня зовут Алексиус, я жил рядом с
Дионом, в Македонии.
— И что ты делаешь здесь, у
Потидеи?
— В Македонии началась междоусобица.
Мой дом сожгли, поэтому я бежал.
— Куда же ты направляешься?
— В Олинф. Там нет войны. Сейчас все
идут в Олинф.
— Да… А еще Олинф вышел из Делосской
Симмахии.
Повисло молчание. Пельтасты
многозначительно переглянулись.
— Я… Я не знал об этом, — пробормотал
пленник, но его слова прозвучали как-то неубедительно.
— Ты хорошо говоришь на аттическом
наречии, — неожиданно сказал лохагос, — Но по твоему говору я
слышу, что этот язык тебе не родной.
Алексиус кивнул.
— Так откуда ты родом?
— Я с севера.
— Из Скифии?
— Нет. Дальше. Гораздо дальше. Мой
народ назывался... — Пленник помедлил с ответом, словно подбирая
слова. — Мой народ назывался русами. Ты вряд ли слышал о нем.
— Как же ты оказался в наших
краях?
— Я… Мне хотелось странствовать по
свету.