– Сразу оговорюсь, история будет с предысторией, необходимо, чтобы вы знали некоторые детали моей биографии, как-никак, формально мы станем родственниками. Кстати, первое условие – вы берете фамилию Макуни. Надеюсь, это не задевает вашей фамильной гордости? Начинается на ту же букву. Инициалы останутся прежними. Мне не нравится, как вы пучите глаза, с вашей профессией я подозревал большую выдержку. Спокойнее. Все будет хорошо.
Отчасти они были коллегами. Оба терпеливо и настойчиво охотились там, куда их направляли деньги заказчиков. Для успешной охоты нужны крепкие нервы, смекалка и твердый взгляд, взгляд профессионала. Александр чуял добычу за километры, узнавал подлинник по плохонькой черно-белой фотографии, опубликованной в местной газетенке где-то на юге Франции. Часто подобные объявления провинциальных аукционов могли на год освободить арт-дилера от необходимости прочесывать комиссионные магазины, знакомых старушек – наследниц коллекций, прячущих добро по чуланам и крупнейшие мировые аукционы. Когда неизвестный художник, частичные утраты, предположительно середина девятнадцатого века, эстейтмент сто пятьдесят евро оказывался утерянным шедевром, Александр получал несравнимое ни с чем удовольствие. И огромные деньги. Но остановиться не мог – нужно было постоянно кормить зверя, живущего внутри, насыщать его интуитивные прозрения. Это все в прошлом. Теперь сам стал дичью. Но удалось заглянуть в глаза охотнику. Молодому, азартному, увлекающемуся, так напоминающего его самого в молодости.
Александр не только был лучшим в профессии, он слыл отчаянным маньяком своего дела. Почти тридцать лет проработал штатным реставратором. Когда искусство перешагнуло стены музеев и торговать разрешили не только китайскими тапочками и турецкими куртками, Александр чуть ли не по нюху обнаруживал настоящие вещи. До сих пор считал вершиной карьеры купленный в Симферополе в начале девяностых картон, неразборчиво замазанный маслом разного оттенка серого, кажется за пять долларов. Отсчитывал рублевые бумажки и страшно потел, боялся, что сейчас его схватят за руку, разоблачат, хотя работа явно давно пылилась под потолком магазинчика. На этом Айвазовском он сделал первый капитал и впервые прокатился в Париж.
Коллекционеры доверяли не только его интуиции и экспертным оценкам. Репутация Макуни была безупречна, ни разу он не нарушил слово, не играл в двойные игры и трепетно хранил секреты заказчиков. Собственная коллекция пополнялась значительными вещами, купленными по случаю за мелочь. Это был его инвестиционный портфель. Излишки доходов он неизменно относил сначала на ипподром, потом пристрастился к букмекерским конторам. Но всегда знал цену азарту, по-крупному не играл. Жена была безразлична к страстям, ее хватало лишь на поддержание дома в порядке. Потом был недолгий период, когда жажда путешествий захватила молодую домохозяйку. Но удовлетворившись Парижем, Лондоном и Барселоной, она уже нехотя посмотрела Рим, прокатилась по Тоскане и плотно осела в московской квартире. Александр был везунчиком. Частенько угадывал номера лотерей, первую тройку лошадей, счет в финале мирового чемпионата по футболу и сумму, которую предложат за Поллока на открывающемся аукционе в Нью-Йорке. Жена с подозрением поглядывала на мужа и предлагала проверить его телепатические способности. С каждым годом она недоумевала все больше – каким образом он догадывался, что сегодня ей бы очень хотелось букет ирисов или те часики, что они видели в антикварном на углу.