Наш корреспондент в
Копенгагене известил:
...приходят сообщения о
перемещениях кораблей германского и датского военных флотов к
северу от острова Сальтхольм в проливе Каттегат. Так же в проливе
Большой Бельт замечены суда, производящие учения по спуску морских
мин со специально приспособленных для этого понтонов…
Санкт-Петербург,
Летний сад
…июля 1878 г.
Серёжа небрежно бросил сложенную
газету на скамейку. Он и сам толком не понимал зачем её купил –
столичные «Ведомости» доставляли на квартиру Повалишиных, где
лейтенант обитал во время вынужденного пребывания в Петербурге. Вот
и эти заметки он успел проглядеть с утра – хозяин дома, обычно
просматривающий утренние газеты прямо за столом (привычка, с
которой его супруга безуспешно боролась уже много лет) деликатно
уступил это право гостю. Понимал, что тому надо привести в порядок
мысли, успокоиться перед важным визитом. Потому и спросил, желая
отвлечь гостя: «Вы, Сергей Ильич, давеча допоздна засиделись в
гостиной за книгой. Что-нибудь занятное попалось?»
Вместо ответа Серёжа показал
потрёпанный томик на французском, купленный третьего дня в лавке
букиниста на Литейном.
«Шарль де Костер»… - прочитал
кавторанг. – «Тиль Уленшпигель. Как же, слыхал, занятная книжица.
Особенно, где речь идёт о морских партизанах, гёзах. «Пепел Клааса
бьётся в мою грудь» - оттуда, кажется?»
Серёжа кивком подтвердил его слова –
рот был занят нежнейшим омлетом с ветчиной.
«Если хотите знать моё мнение, -
продолжил Иван Фёдорович, листая книжку, - на войне не место таким
страстям, как жажда мести и ненависть. Ни к чему хорошему они не
приведут. К счастью у нас, моряков, убийство – а куда ж на войне
без него? – принимает характер опосредованный. Согласитесь, в
прилетевшей с дистанции в полторы морских мили чугунной бомбе
непросто разглядеть человека, врага, даже если он и убивает этой
самой болванкой твоих товарищей…»
Юноша кивал, торопливо дохлёбывая
чай. Слова Повалишина он пропустил мимо ушей – голова была целиком
забита предстоящим визитом в Адмиралтейство. «Под шпиц», как
принято говорить среди флотских офицеров.
И вот – всё осталось позади.
Покинув здание Адмиралтейства через
одно из боковых парадных, Серёжа пошёл по Дворцовой набережной – и,
сам того не заметив, оказался здесь, на аллеях Летнего сада,
сидящим на скамейке. Ненужная газета шелестела страничками рядом, и
служитель, проходивший мимо с метлой и корзинкой для мусора,
неодобрительно покосился на неё. Но ничего не сказал - не в здешних
правилах тревожить приличную публику. А другой в Летнем саду не
водилось (армячное да поддёвочное простонародье, как и нижние чины
всякого рода оружия сюда не допускались) глазели на господские
променады из-за кованого кружева Невской ограды.