Серёжа уже понял, куда клонит
«лектор». И боялся вздохнуть, чтобы не спугнуть летящую прямо в
руки птицу удачи.
Впрочем, поправил он себя, удача тут
ни при чём. Происходящее подчинялось неумолимой логике
административной системы, морской стратегии и военного снабжения, а
рядом с ними не место столь ненадёжным романтическим материям.
«…для службы на этих судах набираются
исключительно добровольцы. Как и те, кто ранее отправился в
Североамериканские Штаты, они получат огромные подъёмные средства:
мичман — четыреста рублей, лейтенант – шестьсот рублей,
капитан-лейтенант — так и все восемьсот. Так что недостатка в
охотниках, как вы понимаете, нет, и только ваши блестящие заслуги в
недавней кампании…»
Лейтенант задохнулся от возмущения.
Какие, к свиньям, деньги? Да он готов на свои средства отправиться
хоть в Германию, хоть в САСШ, только бы не упустить такой
замечательный шанс!
Разумеется, он согласился. Получил от
предупредительного кавторанга бумаги, выслушал инструкции: «…завтра
вам, голубчик, надлежит зайти в кабинет номер… чтобы оформить
согласно установленному порядку…» - и вот сидел на скамейке в
Летнем Саду, раз за разом прокручивая в голове услышанное в
Адмиралтействе. До вечера, когда аллеи Летнего сада до отказа
заполняет фланирующая публика, было ещё далеко – только цокали
изредка по дорожкам франты на нервных англизированных кобылах, их
спутницы, элегантно сидели бочком в мудрёных «дамских» сёдлах.
Мелькали меж деревьев шумные стайки студентов – служители бдели,
чтобы они не устраивались на траве, расстелив пледы, с бутылками
пива и связками баранок - да чопорные гувернантки выгуливали
девочек в кружевных платьицах и румянощёких мальчуганов в
неизменных матросках и коротких, до колен, штанишках. Но Серёжа
всего этого не замечал – перед его глазами дышали океанские
просторы, ходили от горизонта до горизонта серо-стальные валы,
валяющие с борта на борт вспомогательный крейсер «Москва», на
котором ему предстояло служить старшим артиллерийским офицером…
Молодой человек помотал головой,
отгоняя упоительное видение. Следовало подумать о делах иного рода
– теперь-то уж ясно, что имел в виду Повалишин, предрекая ему
непростое объяснение с Ниной. Пожалуй, прикинул молодой человек,
лучше провести разговор не дома. Например – пригласить девушку
прогуляться по Невскому. Зайти в какой-нибудь модный магазин, потом
отобедать у того же «Жоржа Данона» - и уже за столиком, между
делом… Нина, конечно расстроится, но устраивать сцену на людях,
пожалуй, не решится – а там и отойдёт, поймёт, порадуется за него.
В конце концов, она ведь племянница морского офицера, а значит,
должна понимать!