Барон поднял взгляд – на мостике
интригующе маячила знакомая фигура. Ветер рвал из рук женщины
открытый зачем-то зонтик.
«Вдова, значит? Любопытно, весьма
любопытно…»
- …Два-а-а – раз! Два-а-а –
раз!..
«…24°04'46"N, 64°49'42"E.
Задержан идущий под бельгийским флагом пароход «Луиза-Мария» с
грузом оружия и амуниции, квалифицированный, как военная
контрабанда. Порт назначения Карачи. Ввиду хорошего хода и
достаточного количества угля, решено приз не топить, а конфисковать
вместе с грузом, чтобы в дальнейшем использовать как
вспомогательное судно. Для этого на пароход выделена призовая
команда под началом…»
В дверь постучали.
- Вы позволите, господин
капитан-лейтенант?
Михайлов захлопнул журнал.
- Это вы, Карл Густавыч? Заходите, и
прошу вас, без чинов. Мы не на мостике.
Командир клипера, как и прочие
офицеры, упорно именовали барона Карлом Густавычем, вместо
чеканно-остзейского «Карл-Густав», и он уже устал объяснять, что
имя его отца вообще-то не Густав, а Франц, и правильное обращение
звучит «Карл Францевич».
Впрочем, Греве не обижался.
Кают-компания «Крейсера» за время боевого похода стала настоящей
семьёй, в которой не принято обращать внимания на всякие пустяки.
Густавыч так Густавыч.
- Я, собственно, вот по какому делу,
Леонид Васильевич. Пассажирка с бельгийской посудины…
В нескольких словах он изложил
просьбу вдовы судовладельца, не забыв описать саму
просительницу.
- Что ж, Карл Густавыч, ничего не
имею против. Полагаю, «Луиза-Мария» будет сопровождать «Крейсер»
некоторое время – с тех пор, как мы отослали «Сынка», нам отчаянно
не хватает быстроходного разведочного судна. Страшно подумать,
скольких купцов мы упустили из-за этого!
«Сынок» - бывший британский пароход
«Мур», перевозивший на Цейлон уголь и артиллерийские запасы для
флота. Перехваченный «Крейсером» ещё весной, он был довооружён,
переименован и отдан под команду лейтенанта Пороховщикова, после
чего некоторое время сопровождал клипер в качестве вспомогательного
и разведочного судна. Но, в конце концов, «приз» пришлось отослать
- накопилось слишком много команд с захваченных судов, прокорм и
содержание их превратилось в нешуточную головную боль. Пленных
перегрузили на «Сынка» и отправили во Владивосток. Вместе с ними на
пароход передали захваченные судовые документы и большой мешок
писем от команды «Крейсера».