Впрочем, мне, как офицеру
Российского Императорского флота подобные рассуждения не к лицу.
Что до остальных, включая и упомянутых готтентотов - то Господь им
судья, а ваш покорный слуга вполне готов удовлетвориться осознанием
честно выполненного долга. Как и тем, что сумел хоть немного, но
расплатиться с проклятыми британцами за кровь, пролитую на
Екатерининской набережной.
Согласитесь: это ведь тоже
немало…»
Южная Атлантика,
недалеко от мыса Доброй
Надежды.
…сентября 1878 г.
Парусник вынырнул из сплошной полосы
тумана внезапно, словно чёртик из табакерки. Красное полотнище с
«Юнион Джеком» в углу - британский торговый флаг! Лестовский в
раздражении стукнул кулаком по ограждению мостика.
- Наверняка они поняли, кто мы такие!
– Капитан-лейтенант мотнул головой, указывая на корму, где бился на
ветру голубой на белом поле Андреевский крест. - Дистанция всего
ничего, пяти кабельтовых не будет, тут и слепой разглядит. Теперь
придётся останавливать. Сергей Ильич, один холостой,
предупредительный! Боцман, готовить шлюпку!
Задержанное судно оказалось
английским китобойцем «Жемчужина Клайда», следовавшим из Кейптауна
в Глазго. По словам шкипера, «Жемчужина» больше года промышляла в
Южных морях – и вот теперь торопилась домой с трюмами, полными
бочек китового жира. Серёжа Казанков (он возглавил призовую партию)
даже пожалел китобоев, этих честных пахарей моря, рискующих жизнью
ради средства пропитания. Впрочем, жалости хватило всего минут на
пять – когда из кучки сгрудившихся у фальшборта матросов, к нему
кинулся один, одетый, как и прочие, в обтрёпанный бушлат и
просмоленную зюйдвестку.
- Не откажите, вашбродие! Возьмите с
собой! Как я есть, марсовый с фрегата «Светлана», второй год среди
этих нехристей обретаюсь. Обманом взяли, вашбродие, мочи нету боле
терпеть…
История оказалась самая банальная. Во
время визита русской эскадры в САСШ, «Светлана» задержалась в
Норфолке – там фрегату меняли котлы и орудия. Матросы, не
принимавшие участия в ремонтных работах, проводили время на берегу,
в кабаках. Там-то марсовый Ефим Оглоблин и встретился с боцманом и
тремя матросами «Жемчужины Клайда», зашедшей в Норфолк перед тем,
как отправиться в Южные моря. Оглоблин сидел в кабаке в одиночестве
- заливал чёрным ямайским ромом горестное известие, полученное из
родной архангельской деревеньки. Британцы подсели к русскому,
посочувствовали его горю, предложили выпить ещё. Марсовый не
отказался – известие о смерти матери грызло ему душу – и не
заметил, как один из собутыльников, переглянувшись с приятелем,
подсыпал в кружку русского белого порошка.